Симфония Бесконечности. Акт 1. Эра отверженных
Шрифт:
–. В отличие от нашего шефа ты не отличаешься вежливостью. У меня в базе данных нет информации о таких особях как ты, но рискну предположить, что культурой твоя родина не славится, – Урра методично перебирала свои длинные волосы, будто бы пытаясь отделить каждую волосинку от другой, хотя на самом деле она подсознательно их пересчитывала: аборигены планеты Урр говорили, что таким образом ей будет проще сортировать накопленную информацию – волосок к волоску, – Соратник Кэссиди тоже меня интригует, – его аура светится преданностью,
–. Что?
–. Дондель. Я не могу точно выразить это слово, но думаю, что оно близко к кеметскому «хранитель». У нас так называют людей, которые служат монарху, защищая и оберегая его…
В их головах внезапно раздался мягкий, практически шепчущий, голос:
–. Я бы сказал «тело-хранитель». В данном случае это выражение гораздо более уместно.
–. Отлично, – Горец встрепенулся и постарался спрятаться в крошечной тени, откидываемой катером, – Проклятая слизь умеет читать наши мысли.
Аллаот выполз из-за одинокого дерева, давно уже иссохшего и погибшего.
–. Простите, но я бы не стал так резко выражаться, господин Горец, – интонации голоса ничуть не изменились, – Особенно если вы неправы: как вы видите, у меня нет внешних органов, отвечающих за звуковую коммуникацию. Именно поэтому мои нейронные клетки способны посылать речевые сигналы, которые ваш мозг трактует как речь. Было бы гораздо сложнее работать с господином Адамсом, если бы он не мог меня слышать и понимать, не правда ли?
–. Всё равно это отвратительно, – парировал Горец.
–. А мне это кажется довольно интересным. Коренные уроженцы Урр общаются точно так же, но их слова появляются у нас в головах подобно мыслям, так как их коммуникационное излучение воздействует непосредственно на мозговые нейроны, – Урра с интересом поглядела на жижу, которая пробиралась сквозь траву, подминая под себя одну травинку за другой, – Я бы хотела побольше с вами пообщаться, Аллаотт.
–. Благодарю Вас, госпожа Урра, хоть кто-то здесь может оценить мои таланты, – прошептала слизь и медленно откатилась обратно за дерево.
–. Ладно, ущербные, давайте делом займёмся, а то вон наши наниматели идут.
Действительно, с пригорка спускались Кэсседи и Крогг, который выглядел ещё более злобно, чем обычно.
–. Адамс, – резко бросил ему Горец, – Все вещи распакованы, и мы готовы к переходу по кеметской земле. Правда я до сих пор не понимаю…
–. Почему мы не используем транспортёр? – как-то слишком весело ответил Кэсседи, – Потому что идти нам всего ничего, а до пункта нашего назначения мы можем найти кучу всего удивительного. Плюс к этому рёв транспортера может привлечь кеметских душегубцев.
–. Это понятно, – слизь снова вступила со всеми в мысленный контакт, – Но всё-таки нам надо было приземлиться подальше. Долгий путь может измотать нашу группу, особенно молодую Урру.
–. Обо мне не беспокойся, Аллаот, – женщина поднялась с травы, – Наши монархи
–. Приехали… – буркнул Горец и потёр рукой лоб, одновременно почёсывая нововыросшие наросты.
Крогг вроде даже улыбнулся, но сразу отвернулся и отошёл за катер. Всем показалось, что слизь даже немного поёжилась и сжалась:
–. Простите, дорогая Урра, – голос звучал даже обиженно, если это вообще было возможно при мысленном контакте, – У меня на родине 37 полов, лишь 12 из которых задействованы в размножении, поэтому мне сложно представить ваши половые взаимоотношения.
Урра даже немного смутилась:
–. Да, Аллаотт, вы правы… Я определённо не учла межкультурные различия…
–. Вашу мать, – грубый голос Горца почему-то всегда радовал Кэсседи: он напоминал ему тех молодящихся космических моряков, которые почему-то уволились с флота и теперь просиживают остатки своей жизни в пабах, распивая весь галактический алкоголь, куря всё, что можно курить, и рассказывая пропитыми голосами о своих мнимых приключениях, – Хватит любезностями обмениваться. Как в университете, ну честное слово. Может вам чайку налить??
Урра и Аллаотт промолчали, – определённо обоим не нравился Горец и его грубые манеры, что немного напрягло Кэсседи, так как для любой миссии слаженность просто необходима.
–. Возвращаясь к нашему вопросу, – сказал он, пытаясь сменить тему и разрядить обстановку, – Если бы мы приземлились в другом месте, то я мы не мог устроить Вам Кирис Айам.
–. Что? – бросил горец, взглянув на своего командира как на сумасшедшего.
–. Да, признаюсь, я тоже немало заинтригован Вашим странным выражением мысли, – слизь подползла ближе к недружной компании искателей приключений, – Не поймите меня неправильно, я знаю значение этих слов, – Они значат, что вы хотите удивить нас чем-то неожиданным и даже может быть пугающим. Язык цакси, если не ошибаюсь. Но что же именно вы хотите нам продемонстрировать.
Кэсседи таинственно улыбнулся, нащупал ногой что-то давно заросшее травой и погребённое под слоем земли, нагнулся, немного повозился и поднял на руки небольшую табличку. Он хитро глянул на всех исподлобья и перевернул табличку так, чтобы всем её было видно. На синем фоне горели давно выцветшие, но всё ещё различимые буквы русского алфавита, который позже стал кеметским и даже общегалактическим. Буквы складывались в одно слово, внушающее страх даже тем, кто никогда не бывал на Та-Кемете: название давно покинутого, самого загадочного и зловещего города во всей Вселенной; города, где произошли великие и кровавые события, навсегда изменившие жизнь Галактики.