Симфония времени и медные трубы
Шрифт:
В одной из штабных комнат около большого самодельного стола сидело несколько молодых командиров. Они были, очевидно, недавно выпущены из военного училища, о чём свидетельствовало новенькое обмундирование, ярко-малиновые петлицы с золотым кантом, совершенно потрясающие по блеску галуны на рукавах и хрустящие, скрипящие ремни и портупеи. Только один из них, старший лейтенант, был одет в форму, в какой-то степени поношенную и с полевыми петлицами. Они сосредоточенно работали с какими-то документами.
– Прошу прощения! – громко сказал Егоров. – Разрешите обратиться к помощнику начальника штаба полка.
– К какому
– Извините, не знал! Но, мне кажется, говорили фамилию – Трусков!
Старший лейтенант с полевыми петлицами встал, серьёзно посмотрел на Егорова и сказал:
– Трусков – это я. Слушаю вас!
– Егоров подошёл ближе к нему, приложил руку к козырьку и доложил:
– Техник-интендант первого ранга Егоров, прибыл в вашу часть для назначения на должность военного капельмейстера. Прошу принять направление штадива.
Улыбающийся лейтенант вскочил из-за стола и весело закричал:
– Ну чем не полк? Чем не сила? Вот и капельмейстер есть! Нет, красота! Здорово, товарищ Егоров. Жить с нами будешь!
– Тише, Соломский! Не пугай человека! Будь посерьёзнее! Подожди немного, – и, протянув Егорову руку, Трусков сказал: – Очень рад! Чувствуйте себя как дома. Я оформлю вас сейчас же, только давайте ваши аттестаты, кстати, вы сегодня обедали? И хорошо, что нет! Я поставлю вас на довольствие с сегодняшнего обеда, и обедать пойдёте уже в нашу столовую. Знакомьтесь, пожалуйста: это Саша Соломский, знаете, кем он был? В городе Армянске он был кредитным инспектором! Это было горе финансов. А теперь он ПНШ-4. Вам это понятно? Нет? Ну так это по кадрам. А этот блондин – наш Машин, полковой инженер! Не шутите с нами! А это самый знаменитый разведчик, Андрей Багрецов. Видите, какие люди? Сплошные орлы!
Все присутствовавшие дружелюбно поздоровались с Егоровым, и было видно, что они приняли нового товарища в свою семью. Это порадовало Егорова, но не успокоило. Он решил сразу же «взять быка за рога» и немедленно уточнить, что он имеет в полку по своей службе. Есть ли оркестр, есть ли инструменты, ноты, то есть может ли он сразу взяться за работу.
С этим вопросом он и обратился к Трускову. Услышав его вопрос, Соломский, Машин и Багрецов весело засмеялись, а Трусков подумал и сказал:
– Нет, товарищ Егоров! Ничего ещё нет! Нет ни людей, ни инструментов, ни нот. И когда всё это будет, я даже не могу вам сказать хотя бы приблизительно. И знаете почему? Вы видели наших часовых? Ну, у КПП, у входа в штаб? Видели! А внимание на них обратили? Ведь они стоят без оружия! Ещё не получено оружие, вы понимаете это? Может быть, вы думаете, что это у нас? Нет! Это по все дивизии. Тысячи людей, готовящихся идти в бой, готовых отдать свои жизни за Родину, здесь, оторваны от своих дел и семей, а учить их нечем и не на чем! Как вам это нравится? Большинство этих людей не умеет не только стрелять, но и не держало никогда теперешнего, современного, автоматического оружия в руках! Их надо срочно, немедленно учить владению оружием, а его нет! Вы знаете, чему мы учим людей? Шагистике! А эта наука нужна на войне, как мёртвому припарки! Учим оружию на словах! Как это называется? Издевательство! А больше нам делать нечего! Один пистолет на полк, пять карабинов
– Я понимаю вас! Но всё-таки, если в полк прислан капельмейстер, то он должен беспокоиться о своей части! Надо доставать инструменты, подбирать людей, что-то делать в этом направлении.
– Верно, правильно. Но, поверьте, командованию сейчас не до инструментов, у них голова болит, как бы хоть по одной винтовке на взвод добыть, где бы разжиться минимумом оружия! Вы понимаете, Егоров? Необученные красноармейцы! Видели вашего провожатого? Хорош? А кто виноват в том, что на сегодняшний день – это лапоть в форме? Всё-таки мы виноваты!
– Тогда я не понимаю, если такое положение, такой сложный и трудный момент, зачем же надо было посылать сюда, очевидно, ненужного человека? Для чего я здесь?
Но тут вмешался Соломский.
– Как для чего? А для чего штат полка?! Положено по штату «военный капельмейстер» полка? Пожалуйста. И в уставах смотрите. Да вы и сами знаете. Нет военного капельмейстера, значит, недокомплект, командный состав не полностью. Не та боеспособность!
– Значит, я нужен только для заполнения графы? Не могу поверить, что это так!
– Ну конечно же, не так! – продолжал Трусков. – Ваша деятельность нужна, важна и так далее! Не мне вам это говорить. Но, поймите, эта забота об оркестре в настоящей ситуации дело, я бы сказал, даже третьестепенное. Согласитесь со мной, не полк для оркестра, а как раз наоборот!
– Вполне согласен, но всё же, будучи, к несчастью, этим самым деятелем, я всё же считаю себя обязанным теперь говорить об этом. Бесспорно, можно прожить тихо, быть может, месяц, а быть может, и три. Но ведь я-то не могу этого. Я обязан, должен работать! (Тут Егоров подумал, что, может быть, напрасно не согласился принять на себя должность руководителя пошивочной мастерской! Всё-таки занимался бы с оркестром в свободное от швейных дел время.) – Меня, между прочим, хотели назначить на другую должность, с тем чтобы я оркестром всё же занимался! Я отказался от этого, пошёл туда, где оркестр нужен, а тут такой камуфлет…
– Нет никакого камуфлета, – очень серьёзно сказал Трусков. – Подождите, присмотритесь, войдёт всё в норму, и те, кому надо, – займутся и инструментами, и людьми, и всем, что надо.
– Кто же это займётся? – спросил Егоров.
– Как кто? Инструментами займётся помощник командира по снабжению, людьми займётся Саша Соломский, это его прямая обязанность, и всё будет «как в лучших домах», – улыбнулся Трусков.
– Что же я буду делать?
– Готовиться к занятиям, а в свободное время помогать нам, или не хочется?
– В любую минуту и любое задание, но всё-таки людей-то я сам бы подбирал?
– Договоритесь с Сашей! Но только напрасно всё это! Всё-таки сведения у Саши, без него вам трудно будет.
В таких не очень радостных для Егорова разговорах прошло немало времени. Уже посыльный штаба отнёс в комсоставскую столовую дополнительную записку на питание Егорова, уже день перешёл на вторую половину, а командования полка всё не было.
Заботливый, рассудительный и очень спокойный Трусков, который оказался тоже Сашей, за это время подумал и о размещении Егорова, причём решил этот вопрос очень просто. Он вызвал посыльного и дал ему распоряжение: