Симпатия
Шрифт:
— Я не вижу собак, — сказала Мариела.
— Я спущусь. Жди здесь.
— Я с тобой.
Лестница вела в кухню, смежную с прачечной, откуда видна была только часть сада, потому что собачье кладбище закрывало обзор и единственный свет шел от уличного фонаря.
Послышался звук, как будто ноги терлись друг о друга, и темнота снова вспыхнула ярко-розовым.
Это была Надин.
— Что она делает? — прошептала Мариела, привстав на цыпочки.
— Вроде танцует, — ответил Хесус, описав рукой вращательное движение.
Теперь
Снова послышался звук соприкосновения ног, похожий на биение крыльев, и на этот раз Хесус с Мариелой увидели, как Надин приземляется после короткого прыжка. Одна нога прямая, немного отведена в сторону, на второй, слегка согнутой, — вес. Руки расправлены в стороны, как у балерины, завершающей па.
В этот миг Надин, не меняя позы, гибко и четко, словно голубка, повернула голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов и вперила взгляд в подсматривающих.
Мариела подскочила и бросилась к лестнице. Хесус помахал Надин и тоже вернулся в спальню. Мариела спряталась под одеяло.
— Который час?
Мариела посмотрела в телефон:
— Тридцать пять минут пятого.
— Я в душ. Вспотел весь.
— Можно я с тобой посижу в ванной?
— Конечно.
Хесус вышел из душа, и на его место ступила Мариела.
— Подожди, я быстренько помоюсь.
Хесус вытерся, опустил крышку унитаза и сел. Потом они оделись и сидели на кровати, пока не рассвело.
Спускаясь в кухню, Мариела спросила:
— Что будем делать?
— Думаю, надо поговорить с Улисесом.
В кухне сеньора Кармен только сварила первый утренний кофе.
— А где Сеговия? Разоспался? — спросил Хесус.
Сеньора Кармен не ответила. Отпив глоток, показала дымящейся чашкой в сторону окна. В саду разворачивалось странное представление. Надин в ярко-розовом закрытом трико и тонкой черной футболке будто бы делала растяжку перед собаками.
— Чего это она? — заговорила наконец сеньора Кармен.
Все трое подошли к окну.
— Йога, — сказала Мариела. — Такие упражнения на растяжку. Это первая поза. Приветствие солнцу.
Сеньора Кармен налила кофе Хесусу и Мариеле, и все снова предались наблюдениям. Фредо, Майкл и Сонни сидели напротив Надин и внимательно следили за всеми ее движениями.
Допили кофе. Сеньора Кармен взглянула на донышко чашки и сказала:
— Посмотрю, что там с Сеговией.
Еще не затихло шарканье ее усталых ног, когда залаяли собаки.
Мариела с Хесусом переглянулись.
— Ты иди, — сказала Мариела.
Надин сидела на траве и смотрела в никуда.
Трико немного испачкалось в размягченной росой земле. Узнав Хесуса, Надин только и сказала:
— Я ничего не делала.
И тогда послышался крик сеньоры Кармен. Хесус кинулся в комнату Сеговии. Отстранил сеньору
21
Народу на похоронах сеньора Сеговии было мало. Мариела, Хесус, сеньора Кармен и Улисес — от «Аргонавтов». От семьи — только брат покойного Франсиско, который привел с собой человека с каракасской канатной дороги.
Надин не пошла.
Улисес взял на себя обязанность позвонить сеньору Франсиско и сообщить новость. В ответ раздалась целая обойма фраз, прерываемых тяжелым дыханием.
— Франсиско Сеговия, да, сеньор. Факундито? Ах ты ж черт. Братик мой Факундито, вот тебе и на. Ну, спасибо, что позвонили. Нет, бдение устраивать не нужно. Да, у нас есть участочек на Восточном кладбище.
Похороны удалось назначить на следующий вечер. Отпевания не было, но Улисес счел нужным сказать несколько слов. Он сделал упор на том, как долго и преданно Факундо Сеговия трудился у генерала Айялы.
— А в последние месяцы — и в большой семье фонда «Симпатия к собакам».
Едва произнеся это, Улисес понял, что «большая семья» по отношению к кучке людей звучит нелепо. Но Мариела, казалось, была тронута и не переставая плакала. Улисес обращался в первую очередь к Франсиско. Старик слушал понурившись. Может, думал, что быть долгожителем недальновидно: кто придет на похороны, когда его самого не станет?
Улисес умолк, и работники кладбища спустили урну и запечатали могилу землей и свежим бетоном.
Пако Сеговия предельно сосредоточенно следил за их действиями до самого конца. Улисес подошел попрощаться.
— Вы сейчас куда? — неожиданно спросил старик.
— Домой. А что? Вас куда-нибудь подвезти?
— Нет, я с Хуансито. — Он кивнул на сопровождавшего его мужчину. — Давайте и вы с нами.
— Куда?
— Так на канатку же.
Глаза старика походили на лесные орехи, лежащие на дне заводи.
Улисес отошел к своим, перекинулся парой слов, отдал ключи от машины Хесусу и вернулся к сеньору Франсиско.
От Восточного кладбища до станции Мариперес они доехали в молчании. Улисес прикинул, что сейчас часов семь. Если разговор затянется, неизвестно, как он вернется домой.
Машину оставили на парковке и медленно побрели к станции. Кассы уже закрылись, но сама канатная система работала до одиннадцати, пояснил водитель Хуан, который до сих пор рта не раскрывал.
— Добрый вечер, Пако, — поздоровался охранник и пропустил их к платформе, куда спускались и откуда через считаные минуты взмывали кабинки. В этот час они подъезжали переполненные, совершали, замедляясь, поворот в форме буквы U, замирали и с новой силой устремлялись к горам пустые.