Симпатия
Шрифт:
Особого выбора у Улисеса не было.
— Куда мы идем? — только и спросил он.
— В отель.
Хуан зажег фонарь и направился к группе:
— Добрый вечер, ребята! Готовы?
— Да!!! — хором ответили ребята.
Всем им было не больше двадцати. Улисес насчитал несколько парочек. Больше всего шумели те, кто пары не имел.
Они вошли в отель, спустились по лестнице, прошагали по непонятного назначения залам и оказались в своего рода ангаре рядом с бассейном. Единственный свет, не считая их собственных фонарей, проникал
— Осторожнее, пожалуйста. Не вздумайте упасть и переломать ноги — я же без работы останусь.
Группа нервно захихикала и сомкнулась вокруг гида. Хуан немного рассказал про архитектуру, а потом перешел к легенде о двух маленьких братьях, утонувших здесь в 1965 году.
— Иногда по ночам в пустом бассейне слышен плеск. Говорят, это души детей.
Новые смешки и полные ужаса возгласы не заставили себя ждать. Девочки потеснее прижались к бойфрендам.
— А теперь пройдем в зал иностранных делегаций, — сказал Хуан. — Прошу за мной.
Экскурсия представляла собой местную версию похода в заколдованный дом. Только более продуманную и жуткую: всего-то и нужно, что темнота, меланхолическая красота застрявшей во времени архитектуры и отчасти выдуманные, отчасти реальные истории из жизни отеля.
В каждой точке Хуан следовал одной и той же формуле рассказа: вперемешку выдавал историческую информацию и сведения об архитектуре, перечислял знаменитых постояльцев, не известных никому из слушателей, и заканчивал каким-нибудь трагическим эпизодом, связанным с привидениями.
Пару раз для пущего правдоподобия и подстегивания воображения он добавлял:
— А если не верите мне, спросите дона Пако. Он тут охранником больше шестидесяти лет работает.
После зала приема делегаций они отправились в танцевальный зал, на кухню и даже заглянули в прачечную и котельную. Они тихо-мирно шли по ничем не примечательному коридору с синими стенами, когда из боковой двери неожиданно возник легендарный охранник дон Пако.
Группа так загомонила от страха, что тот обернулся.
— Добрый вечер, дон Пако. Мы уже закругляемся, — сказал Хуан.
Пако раздраженно махнул рукой и убрел, опираясь на палку, вдаль по синему коридору.
— Так с виду и не скажешь, но дону Пако сто пять лет. Он поступил на работу в отель в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году и с тех пор здесь и живет. Даже когда отель был закрыт, он все равно оставался. Можете себе представить, сколько всего он повидал.
Внезапное появление Пако придало россказням Хуана весомость абсолютной истины. Настало время для последней, самой интересной части экскурсии.
Они вернулись в главное лобби и пошли вверх по широкой винтовой лестнице.
— Куда мы идем? — поинтересовалась одна девочка.
Хуан остановился, направил свет фонаря себе в лицо, словно весельчак
— На двенадцатый этаж. В номер генерала.
Подъем возобновился, и Улисес услышал, как один парень тихонько спрашивает у другого:
— Какого генерала?
Другой, более прошаренный, ответил:
— Генерала Переса Хименеса, дебила кусок.
— А кто это? — не унимался первый.
Прошаренный сам призадумался.
— Диктатор. Тот, который все это построил. — Голос Улисеса напугал задние ряды.
Экскурсанты успели забыть о его присутствии. Хуан метнул в него луч фонаря и стал подниматься дальше. Остаток пути шли в тишине. Пару раз они делали привалы и наблюдали сквозь неоткрываю-щиеся окна темнеющий пейзаж.
Наконец Хуан объявил, что они на месте.
— Мы на двенадцатом этаже. В этих апартаментах останавливался генерал Маркос Перес Хименес. Проходите, — и он распахнул дверь.
Ребята вступили в комнату с опаской, такими мелкими шажками, что группа стала компактной, словно религиозная процессия. В номере царил полный мрак. Хуан направил на группу фонарь.
— Позволите пройти? — промолвил он. От этой учтивости экскурсия становилась еще более пугающей.
Все посторонились, наступая друг другу на ноги. Хуан проскользнул к стене напротив кровати. Пощупал обои при свете фонаря. Нашел шнурок жалюзи и рванул. Ночь, менее темная, чем мрак внутри, хлынула в комнату.
Ребята подошли к панорамному окну.
— Вон там селение Галипан. А те два огонька далеко-далеко, что похожи на низкие звезды, — это на самом деле корабль в море. Раньше канатная дорога доходила до Макуто, но больше не работает. По изначальному плану доходила. У нас прекрасная страна. По крайней мере, на планах всегда была прекрасной.
«Минутка поэзии», — подумал Улисес. Хуан, вне всякого сомнения, был блестящим рассказчиком.
— Как можно догадаться, — продолжал тот, — в отеле устраивались грандиозные празднества. Во время одного из них погибла женщина. Говорят, она была любовницей генерала. И ничего лучшего не придумала, чем завести еще одного любовника и переспать с ним прямо в номере генерала, где он их и застукал. Точно неизвестно, совершила она самоубийство или ее выбросили из окна. Того самого, что сейчас перед вами.
Хуан постучал в окно, как в дверь, и указал фонарем на металлические скобы по бокам:
— Видите? Оно запечатано. Чтобы его открыть, нужно сначала сломать скобы. И все же иногда его находят открытым. Конечно же, винят в этом призрак женщины, блуждающий по двенадцатому этажу. Поэтому почти никто не осмеливается сюда заходить. Если не верите мне, можете спросить уже знакомого вам дона Пако. Он эту историю знает не понаслышке. Он сам видел, как упала та женщина. Собственными глазами. А на следующий день видел, как с другой стороны горы сбросили тело, завернутое в простыню.