Симплициссимус
Шрифт:
А. Келлер полагал, что автор «Симплициссимуса», как и его герой, вырос без всякой школы, да и впоследствии был не слишком учен. В «Сатирическом Пильграме» сочинитель сообщает, что он «ничего не изучал, ничему не учился и ничего не знал», ибо уже «с десяти лет стал возгривым мушкетером», и потому «вырос неотесанным грубияном, невежественным ослом, игнорантом и идиотом». Но уже Генрих Курц заметил, что это «признание» относится не к автору, а к литературному герою, явившемуся прообразом Симплициссимуса. Сам Гриммельсгаузен, по мнению Курца, владел латинским и французским языками и, вероятно, еще греческим и испанским, знал античных писателей и сочинения «отцов церкви». Ю. Тит-ман, напротив, полагал/ что Гриммельсгаузен усвоил лишь начатки латыни, а свои знания почерпнул «из энциклопедических трудов, которые идут навстречу склонности к многостороннему, хотя и поверхностному образованию». Ф. Бобертаг утверждал, что автор «Симплициссимуса» почти не знал латыни, ибо допускал элементарные ошибки в цитатах. Его знания «языческих поэтов» отрывочны, естественнонаучный кругозор узок.
В XVII в. даже образованные люди, ученые и писатели, охотно пользовались известиями, кочующими из одной книги в другую, не утруждая себя их критической проверкой. Полнота знаний понималась как накопление их объема, что порождало простое коллекционирование и нанизывание различных сведений, внутренне не связанных между собой, при этом особо ценились неслыханные, поражающие воображение факты, события и подробности. Это было время кунсткамер и раритетов, монстров и диковин, обильных, но не достоверных цитат. Память была девизом эпохи, опорой разума, признаком одаренности, едва ли не синонимом самого знания. Памятью кичились и восхищались,
123
А. Bechtold. Zur Quellengeschichte des «Simplicissimus». Euphorion, Bd. XIX, 1912, H. 1, S. 22.
124
Th. Gаrzоni. Piazza universale, das ist. Allgemeiner Schauwplatz, oder Marckt und Zusammenkunfft aller Professionen, Kьnsten, Geschafften, H"andlen und Handtwercken, so in der gantzen Welt ge"ubt werden… Franckfurt а. M., 1619, fol. 731 4– XII (Register). Экземпляр ВАН. Изд. 1641, Franckfurt a. M., quarto. Изд. 1659, Franckfurt a. M., quarto, 1084 S. (ВАН). Первый указал на книгу Гарцони M. Мейснер (M. Meissner. Zur Geschichte der Simplicianischen Schriften. Mitteilungen der Gesch"uthts– und Altertumsforschenden Gesellschaft des Osterlandes, Bd. XI, 1904, SS. 259 – 304). Обстоятельно исследовал этот источник Я. Г. Схольте, установивший, что в «Сатирическом Пильграме» 146 заимствований из книги Гарцони, в «Симплициссимусе» 39 (из 17 дискурсов и «Вступления»), в «Кураже» 3, в «Чудесном птичьем гнезде» 13, в «Судейской Плутона» 24, в «Немецком Михеле» 15, в «Ratio Status» 5, в «Мире навыворот» 21. J. H. Sch"olte. Zonagri Diseurs von Waarsagern. Ein Beitrag zu unserer Kenntnis von Grimmeishausens Arbeitsweise in seinem Ewigw"ahrenden Calender mit besonderer Ber"ucksichtigung des Eingangs des Abentheuerlichen Simplicissimus. Verhandelingen der koninklijke Akademie van Wettenschappen. Afdeeling Letterkunde. Nieuwe Reeks Deel XXII. Amsterdam, 1921, SS. 1 – 155, XII Taf.
Нельзя полностью отвергать и знакомство Гриммельсгаузена с латинскими источниками. По-видимому, несмотря на слабое знание латыни, он пытался обращаться к сочинениям на этом языке или пользовался помощью людей, на которых полагался. Борхердтом установлено, что Гриммельсгаузен перенес в «Симплициссимус» (II, 8) ошибочную ссылку на хронику церковного писателя IV в. Евсевия из энциклопедического сочинения Цвингера «Theatrum vitae humanum» (Basel, 1565), послужившего ему непосредственным источником. [125]
125
H. H. Borcherdt. Miszellen zu Grimmeishausens «Simplicissimus». Euphorion, Bd. 23, 1921, SS. 288 – 294.
Эрудиция Гриммельсгаузена простонародна. Его полигисторство наивно. Он заимствует латинские цитаты вместе с опечатками. Он не только не проверяет, но и не согласовывает свои источники, так что название одной и той же местности может оказаться у него в разных транскрипциях. На критику источников он и вовсе не отваживается, и если однажды заметил, что Плиний «завирается», то последовал в этом Гарцони, представлявшему для него еще больший авторитет. Но сила его художественного дарования такова, что Гриммельсгаузен не перегружает «Симплициссимуса» заимствованным материалом и не вносит его механически, как поступало большинство его современников. Он перерабатывает и переосмысляет «чужой» материал, переводит нейтральный, безличный текст в сказовую форму, придает ему пластичность. И что самое главное – меняет его социальный смысл и направленность. Именно так использовано им затерянное в огромной книге Гарцони рассуждение о знати (дискурс XIX). Гарцони лишь мимоходом делает выпад против «подлых и ничтожных людей», которые «силятся стать рыцарственными господами и покупают себе дворянские дипломы и повсюду чванятся таким благородством, что заставляют долго говорить о себе и указывать на них пальцами, что все служит не к их чести, а к стыду и посмеянию», ибо «ни о чем другом нельзя порассказать о них, кроме того, что их деды, а то и отцы были поденщики и носильщики, их двоюродные братья – медведчики, братья – палачи, сестры – шлюхи, матери – сводни и, одним словом, весь их род столь загажен и обесчещен, да и они сами так черны, как если бы сбежали из закопченной кузницы хромого Вулкана, как доподлинные братья Бронта и Стеропа». Гарцони объявляет, что подобным «нобилистам» можно прямо в лицо сказать, что «деревенская хижина была их дворцом, в котором они рождены и воспитаны… их поместья – простое поле, на котором они выискивали свое жалкое пропитание, их убранные коврами покои и залы – грязная и закопченная дыра, где по-настоящему не увидишь ни солнца, ни месяца, их слуги и лакеи – овцы, козы и свиньи, которых они пасли, плуг – их рыцарское оружие, с которым они упражнение имели, доение коров – их дворянская потеха, рытье канав – их disciplina militaris, погонять ослов или таскать на носилках и возить на тележках навоз – их капитанство, и тому подобные вещи, коих они должны стыдиться, когда это будет брошено им в упрек, дабы осадить их высокомерие».
Заимствовав эту цитату, Гриммельсгаузен разрывает ее на две части. Первая составляет зачин «Симплициссимуса» и сатирически заострена против «новой знати», вторая служит противоположной цели – новоявленным «нобилистам» противопоставляется древнее благородство мужицкого рода, «от самого Адама ведущегося». В барочной учено-риторической форме прославляется труд крестьянина, «ратоборствующего со всей землей» и кормящего все остальные сословия. Сухое и отвлеченное рассуждение Гарцони наполняется горечью и иронией, приобретает сатирический смысл, превращается в патетическую метафору.
В «Вечном календаре» Гриммельсгаузен как бы беседует с книгой, перебивает ее нетерпеливыми репликами и замечаниями, которые вкладывает как в уста Симплициссимуса, так и поучающего его Цонагри. Длинное рассуждение об ауспициях (со ссылкой на Филострата и Аполлония Тианского) завершается рассказом о мудрости змей и языке птиц. Цонагри сообщает, что, по словам Демокрита, если смешать кровь некоторых известных птиц, а затем выпить, то начнешь понимать их речь. Симплициссимус перебивает его: «И я читал в одной старой монастырской книге, что ежели взять язык коршуна и продержать его три дня в меду, а затем положить себе под язык, то начнешь понимать всевозможных птиц».
«Цонагри: А чего ж ты сам до сих пор не попробовал? Симплициссимус: Да я-то уж не преминул бы, когда бы только раздобыл коршуний
Цонагри: Ты должен сей книге, а также всему тому, что я допреж сего тебе тут поведал, меньше давать веры, нежели зубодерам и продавцам териака, ибо сие не что иное, как здоровенная, ядреная, хорошо начиненная ложь».
Гриммельсгаузен был охотник до сочинений, в которых исторические сведения смешивались с фантастикой и народными поверьями. В книге Иоганна Преториуса (1630 – 1680) «Anthropodemus plutonicus, сиречь всесветное описание диковинных людей» (1666) Гриммельсгаузен нашел заимствованные у античных авторов сведения о легендарных народах: гипербореях, аримаспах и др., упоминаемых в «Симплициссимусе». Но эта же книга содержала рассказы и рассуждения о сильфах, русалках, кобольдах, гномах и пр. Интересно, что и сам Преториус ссылается на сочинение Самуеля Хиршфельда «Сатирический Пильграм» [126] и упоминает о нем в другой своей книжке «Волшебный прут» (о рудоискательной «вилке»), вышедшей в следующем году. [127]
126
J Рrаеtоrius. Anthropodemus Plutonicus. Das ist eine Neue Welt-Beschreibung… Th II. Magdeburg, 1667 (ГПБ).
127
J. Prаetоrius. Gazophilaci gaudium. Das ist: Ein Ausbund von W"unschel-Ruthen… Leipzig, 1667.
Кое-что почерпнул Гриммельсгаузен в сочинении итальянского поли-гистора Пиетро Мексиа «Sylva variarum lectionum. сиречь гисторический природный и диковинный мир достопримечательных рассказов, странных и удивительных событий, различных темных и тонких вопросов и т. д.» (Севилья, 1540; немецкий пер.: Базель, 1664; вторично Нюрнберг, 1668). [128]
Неоднократно использована в «Симплициссимусе» «Натуральная магия, сиречь Книга искусств и чудес, в коей содержатся диковинные секреты, тайны и кунштюки» Вольфганга Хильдебранда. вышедшая в 1612 г. и затем неоднократно переиздававшаяся под все более пышными заглавиями. [129] Естественноисторические сведения были в ней перемешаны со множеством практических советов и рецептов, имеющих отношение к народной медицине и ветеринарии. Здесь можно было узнать, и по каким признакам выбирать себе лошадь, и как с помощью «чихательного порошка» определить, не согрешила ли до замужества невеста, а заодно и получить средство, как скрыть такой грех, если он был. Последнюю часть этого издания составляла «Книга планет» – краткий самоучитель по астрологии, физиогномике и хиромантии. Автор, благочестивый протестант, отмежевывается от черной магии, некромантии и других ужасов, «от каковых злых дел да хранит нас всемилостивый бог!». Большой дискурс об астрологии и составлении гороскопов в «Вечном календаре» Гриммельсгаузен составляет на основе материала, заимствованного из сочинения франкфуртского астролога Иоганна фон Хагена, приверженца реформации, выступавшего под псевдонимом Индагине [130] .
128
P. Mexia. Sylva variarum lectionum. Das ist: Historischer Geschieht-, Natur-und Wunderwald, allerhand me-kw"urdiger Erzehlungen, sonderbarer und seltsamer Begebenheiten. Auflцsung unterschiedlicher dunckler und subtiler Fragen etc… N"urnberg, 1669, (ГПБ)
129
W. Hildebrand. Magia naturalis. Das ist Kunst– und Wunderbuch Darinnen begriffen wunderbare Secreta, Geheimn"usse und Kunstst"ucke… Erffurt, 1663 (ВАН).
130
Первое латинское издание 1522 г. Немецкий перевод: J. Indaginе. Die Kunst der Chiromantzey, der Physiognomey, Nat"urlichen Astrologie, Complexion eins yeglichen Menschens… Nat"urlichen Ynfl"usez der Planeten. Der zw"olf Zeichen Angesychten. Etliche Canones, zu erkantn"uss der menschlichen Kranckheiten… Strassburg, 1523 (2. Aufl., 1528).
Гриммельсгаузен обращался к книгам, вышедшим как из протестантских, так и из католических кругов. Среди его источников была «Сокровищница сверхъестественных, чудесных и достопримечательных историй», женевского пастора Симона Гулара (1543 – 1628), вышедшая в немецком переводе в 1613 г. [131] , но ему была известна и «Демономания», переведенная еще в 1581 г. Иоганном Фишартом, воинствующая книга католического философа и юриста Жана Бодена [132] , потратившего всю свою ученость на оправдание процессов ведьм, и сочинение Николая Ремигиуса «Demonolatria, сиречь о нечисти и волшебствующих духах» [133] . Эти сборники были наполнены не только рассуждениями, но и потрясающими воображение рассказами о «подлинных происшествиях». Из книги Ремигиуса в «Симплициссимус» и перенесен рассказ о некой колдунье Катарине Превота, имеющий столетнюю давность, однако прикрепленный Гриммельсгаузеном к «недавнему времени» (II, 18). От его внимания не ускользнул появившийся в 1652 г. на немецком языке составленный испанским католическим писателем Антонио Торквемада [134] «Гексамерон, или Шесть дней, или, точнее, Шестидневные беседы о некоторых трудных вопросах различных наук наряду с достопримечательными и доселе неслыханными историями», где одновременно с описанием мифологических кентавров, фавнов и сатиров немало места уделялось бродячим россказням о привидениях.
131
S. Gоulаrt. Schatzkammer "ubernat"urlichen, wunderbaren und wohldenckw"urdiger Geschichten. Strassburg, 1613.
132
J. Воdin. De daemonomania magorum. Von Aussgelassnen Teuffelsheer, der besessenen Hexen und Hexenmeyster… Strassburg, 1581 (БАН); 2. Aufl., 1591 (ГПБ).
133
N. Remigius. Demonolatria, das ist von Unholden und Zauber-Geistern… Franckfurt а. M., 1598 (БАН); изд. 1693 (ГПБ). Заимствования из книги Ремигиуса установлены Г. Борхердтом (Fl. Воrсhеrdt. Miszellen zu Grimmeishausens «Simplicis-simus». Euphorion, Bd. 23, 1921, H. 2, SS. 291 – 292). О роли магии в представлениях немецких писателей XVII в. см.: F. G. Wagmann. Magie und natural science in german baroque literature. N. Y., 1942.
134
A. de Torquemada. Hexameron oder Sechs Tage-Zeiten oder vielmehr Sechs-T"agiges Gespiдch "uber etzliche schwere Puncten in verschiedenen Wissenschafften, beneben vielen denckw"urdigen und zuvor.fast nie erh"orten Historien… Cassel, 1652 (ГПБ). Эта книга упомянута в «Симплициссимусе» (II, 18).
Возможно, ему была известна и переведенная с французского языка книга Франсиска Россета «Theatrum Tragicum», содержащая тридцать назидательных и устрашающих новелл, дополненных учеными рассуждениями и «примерами, согласующимися с рассказанным», с обширным библиографическим указателем источников [135] . Особенно привлекали Гриммельсгаузена описания путешествий в далекие и малоизвестные страны, во множестве появившиеся после великих географических открытий XVI в. Подлинные и вымышленные, ученые и баснословные, приукрашенные фантастическими подробностями, они являлись своеобразным литературным жанром. В романе «Чудесное птичье гнездо» он ссылается на «Путешествие Адама Олеария в Московию и Персию» как на один из источников «Иосифа». В «Сатирическом Пильграме» помещено известие, что в Московии запрещено «пить табак», а у ослушников отрезают носы, о каковых строгостях сообщал и Олеарий. Все это говорит о раннем знакомстве Гриммельсгаузена с «Путешествием» Олеария, давшим ему материал для трех глав «Симплициссимуса», посвященных пребыванию героя в Московии (V, 20 – 22), дополненных некоторыми сведениями из «Theatrum Europaeum» и из книги Мартини «История татарской войны» (1654).
135
F. Rosset. Theatrum Tragicum, oder Wunderlich und Traurige Geschichten. 3. Aufl. T"ubingen, 1634 (БАН).