Символы распада
Шрифт:
— Нет, конечно. Куда домой? Мы вот-вот тронемся.
— Вот и хорошо. Телефон мобильный у тебя с собой? Если что случится — сразу звони. Я свой телефон буду при себе держать. Сразу ко мне и попадешь.
Это опять удивило Сухарева. Сириец не любил носить с собой мобильный телефон и отдавал его секретарям и водителям, чтобы они сообщали ему о всех возможных звонках. «Какой же все-таки груз мы везем?» — снова подумал Сухарев.
— Как только приедешь в Хельсинки, позвони мне, — продолжал Сириец. — Федор с людьми уже на месте. Но он встречать вас будет не в городе. Как только пересечете границу, он вас сразу и
— Да, конечно. Нигде не остановимся. Значит, эти двое поедут со мной через границу? — показал он на незнакомцев.
— Вместе с тобой, — кивнул Сириец. — Они все время будут вместе с тобой.
— Паспорта у них в порядке, виза есть? Финны сейчас строго проверяют.
— За это не волнуйся. Паспорта и документы у них в полном порядке. Они представители нашего совместного предприятия и едут вместе с тобой в Финляндию в командировку. Ты меня понял? Твое дело маленькое — привез, сдал. Будут спрашивать на границе, ты ничего не знаешь.
— Если про иностранцев спросят?
— Они не иностранцы, — зло ответил Сириец. — Я же тебе объяснил, что они представители нашего совместного предприятия. Один из них россиянин, а другой… в общем, он наш представитель, и все.
— А наш лес как же? — Это была уловка вора, он хотел проверить, насколько важен груз для Сирийца. Тот, видимо, думал о чем-то своем, если так легко попался на крючок.
— Брось, — сказал он, махнув рукой, — брось его к чертовой матери. — Самое главное — эти два ящика. А все остальные вагоны никуда не пропадут. Кому они нужны в Финляндии? Приедешь из порта и все оформишь. Ты меня понял?
— Не беспокойся, все сделаю.
— Сумеешь сделать так, чтобы быстро вынуть из вагона эти ящики?
— За одну минуту достанем, — усмехнулся Сухарев, — откроем задвижки, первая партия леса упадет, и тогда можно будет доставать ящики. Мы уже так делали. А лес мы потом соберем. Заплатим триста марок, и любая машина-погрузчик нам его за один день соберет. Правда, финны иногда придираются, просят еще и штраф заплатить.
— С этим проблем нет.
Сириец достал из кармана пачку долларов, протянул Сухареву.
— Здесь пять тысяч, — сказал он. — Перевезешь нормально груз — получишь столько же. Заплати любой штраф, но, когда Федор подъедет к тебе с машиной, чтобы ты весь лес забыл к чертовой матери и сам лично проследил за ящиками. Ты меня понял?
— Конечно, понял. А лес мы соберем, не беспокойся. Даже если штраф заплатим, соберем.
— Это правильно, — кивнул Сириец, потом вдруг спросил: — Ты опять пил?
— Да нет, немного коньяку выпил. Как обычно, на дорожку. Вот ребятам везу, для Феди и для остальных.
— Ты за старое не принимайся, — строго посоветовал Сириец, — а то знаю я тебя, запой начнется, так тебя потом и не остановишь.
— Не волнуйся, — улыбнулся Сухарев, — все будет чин чинарем.
— И без глупостей. Сухой, — сказал напоследок Сириец, очевидно, все-таки понявший, почему Сухарев спрашивал об основном грузе. — Ты смотри, — погрозил он, — со мной свои воровские штучки бросай. Я на Колыме вкалывал, когда ты еще сопли утирал. Молод еще меня накалывать. С твоими вагонами ничего не произойдет. Плюнь на них, — снова жестоко повторил Сириец, — ты теперь
И, оттолкнув опешившего Сухарева, зашагал к своему автомобилю.
Вашингтон. Агентство национальной безопасности. 7 августа
Когда Ньюмену принесли сообщение из ЦРУ, он не поверил собственным глазам. Вчитываясь в слова сообщения, он изумленно спрашивал себя, как такое могло произойти. И сразу, подняв трубку, позвонил государственному секретарю США, решив, что сначала нужно посоветоваться с ней, прежде чем беспокоить Президента. Она находилась в самолете, возвращаясь из Европы, и была как раз над Великобританией, когда Ньюмен потребовал соединить его с ней. Впервые в истории на посту государственного секретаря США оказалась женщина, и она отличалась характером и напором ретивого, наглого бульдога.
— Что случилось, Ньюмен? — тяжелым голосом спросила она. — Я только собралась отдохнуть перед приездом в Вашингтон.
— У нас срочное сообщение, — быстро произнес Ньюмен, — передано из Москвы. Кажется, у русских большие проблемы.
— У них всегда большие проблемы. — В голосе государственного секретаря почувствовалась легкая ирония. — Что вы имеете в виду, говорите конкретнее.
— У меня на столе сообщение из Лэнгли. Похоже, в России пропали ядерные боеголовки.
— Этот сюжет оставьте для фантастов, Ньюмен, или для авторов дешевых детективов, — злым голосом посоветовала государственный секретарь. — Мне надоело объяснять всем, что ни одна русская боеголовка не может исчезнуть так, чтобы мы этого не заметили. Точно так же, как и наше оружие не может перемещаться, чтобы это не засекли со спутников русских. Позвоните военным — они вам все объяснят. Мы полностью контролируем ситуацию, я много раз получала по этому поводу самые серьезные заверения военных. У вас ко мне больше ничего нет?
— Подождите, — попросил Ньюмен, понимая, что она собралась прервать разговор. — Речь идет не об обычном ядерном оружии, а о так называемых «ядерных чемоданчиках». У русских в ядерном Центре обнаружена пропажа. Вы меня понимаете? По этому поводу уже было созвано срочное совещание у Президента России. Речь идет об исчезновении миниатюрных ядерных зарядов, которые могут быть использованы террористами.
Наступило молчание. Очевидно, государственный секретарь переваривала информацию.
— Вы меня слышите? — забеспокоился Ньюмен.
— Слышу, — ответила государственный секретарь. — Я узнавала, когда мы приземлимся в Вашингтоне. Я буду через пять часов. Сообщите обо всем президенту, Ньюмен. И переговорите с военными. Я сразу приеду в Белый дом.
Он понял, что получил ее согласие, и сразу же позвонил директору ЦРУ и строго спросил:
— Ваше сообщение уже отправлено президенту?
— Вы же знаете, что наш офицер отвозит аналитический обзор в Белый дом каждое утро, перед завтраком президента, — ответил директор ЦРУ. — Я его визировал, еще не зная о сообщении из Москвы. Но я уже звонил и просил президента принять меня после ланча.