Синай и Палестина. Из путевых заметок 1865 года
Шрифт:
Завладев Иерусалимом, крестоносцы с большими издержками восстановили храм Гроба Господня; но их кратковременное владычество было низложено Саладином, отнявшим Иерусалим в 1187 году и восстановившим в нем православное богослужение. В 1229 году император Фридрих II снова овладел городом; но два года спустя он был уже опять во власти египетских султанов [30] . Этот несчастный город был предметом новых профанаций в царствование последних калифов Айюбидов и анархии мамелюков, до тех пор, пока вместе с Сирией не подпал под владычество оттоманского султана Селима II в 1517 году. Он разделял с того времени судьбы турецкой монархии. Причисленный с давних пор к Дамасскому пашалыку [31] , Иерусалим составляет теперь отдельный округ, управляемый пашой, находящимся в подчинении бейрутскому каймакаму.
30
Иерусалимское королевство, восстановленное Фридрихом II, просуществовало
31
Пашалык – административная единица в Османской империи, находившаяся под властью паши.
Вот в общих чертах история Иерусалима, история, за небольшими исключениями, его бедствий. Странна судьба, тяготеющая над этим городом! Из него распространилось христианство по всей вселенной; все образованные народы чтят его, стекаются к его памятникам из благочестия или, по меньшей мере, из научного интереса, а между тем, он продолжает оставаться в руках мусульман, профанирующих безнаказанно самые дорогие для нас святыни. А между тем, никаких особенных усилий не стоило бы европейцам изгнать из него навсегда невежественные, дикие и бессильные орды, в руках которых он находится. По какому-то неисповедимому предопределению даже Наполеон, когда ему советовали из Яффы двинуться к Иерусалиму, отвечал: «Ierusalem n’entre pas dans mes plans» [32] …
32
Фр. «Иерусалим не входит в мои планы». Изречение является апокрифическим. Бонапарт во время Сирийского похода действительно дважды отказался от наступления в сторону Иерусалима. 2 марта 1799 г., когда французы стояли в Рамле, а отдельные разъезды находились «в трех лье от Святого Города», командующий, к огорчению всей армии, приказал повернуть налево, к Средиземному морю, считая, как он объяснял впоследствии, что «идти на Иерусалим, не взяв Яффы, значило бы нарушить все правила предосторожности» (Наполеон. Избранные произведения. М., 1956. С. 554). Позже, овладев Яффой, он должен был, по собственному признанию, «двинуться в путь и через два дня достигнуть Иерусалима», но выступил на север, к Акре, заключив 10 марта с иерусалимским агой (губернатором) выгодное перемирие.
Обращаюсь теперь к топографии Иерусалима.
Иерусалим стоит на высотах Иудейских гор, под 31° 46' с. ш. и 33° в. д. Он построен на платформе горы, заметно склоняющейся к северу, где последняя примыкает к возвышенной плоскости, по которой идет дорога в Дамаск. С других сторон он окружен глубокими оврагами, которые, в свою очередь, обставлены крутыми холмами, возвышающимися над городом и не позволяющими видеть его издали. Восточный овраг, в древности Кедронская, а ныне Иосафатова долина, имеет в длину до двух тысяч шагов и отделяет город от Елеонской горы. Заворачивая на юг, он впадает под Силоамским источником в другой овраг, окружающий город с юга и запада и известный под именем Гинномской долины. Третья, меньшая, долина на западе называется Гигонской. Кроме многочисленных холмов, окружающих город с разных сторон, в ближайшем расстоянии от него находятся три главные горы: самая высокая из них, Елеонская – на западе (793 метра или 2381 ф<ут> по Шуберту), Скопус, представляющая как бы продолжение предыдущей на севере, и гора Беззаконного совета, возвышающаяся над глубокой Гинномской долиной, – на юге.
Некогда в самом Иерусалиме резко различались три холма. На юго-западе самый обширный и высокий – гора Сион, где жили эвуссеяне, изгнанные оттуда Давидом. О ней говорит боговдохновенный поэт: «Величественно возвышается гора Сион, веселие всей земли; на северной стороне ее стоит город великого царя» [33] . Против Сиона, на северо-востоке, возвышался меньший холм, на котором разросся город в царствование Давида. Этот холм не обозначается в Библии особым именем, но Антиох Епифан, построивший на нем крепостцу, назвал его Акрой. Постройки на Сионе со времен Давида назывались Верхним городом, на Акре – Нижним. Акру от Сиона разделяла долина, имевшая направление от северо-запада к юго-востоку и впадавшая у Силоамского источника в Кедронскую долину. Она называлась Тиропеон, или долиной Сыроваров. На юго-востоке от Акры был третий холм – Мориа. На нем Авраам готов был принести в жертву Иегове своего единственного сына, а впоследствии построен храм Соломона. От Акры он отделялся долиной, но Симон Маккавей, уничтоживший крепостцу Антиоха, сравнял Акру и засыпал долину, вследствие чего Акра и Мориа обратились в одну общую возвышенность. На западе от храма, через Тиропеонскую долину, существовал мост, который вел к северо-восточному углу Сиона. Три вышепомянутые холма составляли со времен Давида и Соломона местность, на которой был расположен Иерусалим.
33
В Синодальном переводе этот стих звучит так: «Прекрасна я возвышенность, радость всей земли гора Сион; на северной стороне ее город великого Царя» (Пс. 47, 3).
Что касается до горы Мориа, представлявшей
Стены, окружающие в настоящее время Иерусалим, были воздвигнуты Сулейманом <Великолепным> в 1534 году и, кажется, близко отвечают стенам, защищавшим город в эпоху крестовых походов. Они имеют тринадцать метров вышины и один метр толщины, снабжены башнями и бастионами. В них существуют семь ворот, из которых двое заложены. Первые, на север, – Дамасские (Баб-эль-Амуд по-арабски), чрез них идет путь в Наплузу, Назарет и Дамаск. Они укреплены лучше других. Вторые, по направлению к северо-востоку – Иродовы (Баб-эль-Загери), лет двадцать тому назад замурованные; они средней величины, с маленькой башней. Третьи, на восточной стороне – Св. Стефана (Баб-Ситти-Мариам, «ворота Богоматери Марии» по-арабски, – так как они ведут к гробнице Богоматери), так названные в память первомученика, побитого на этом месте камнями. Четвертые – Золотые, более других замечательные своими украшениями. Чрез них имел торжественный въезд в Иерусалим Христос. Они с давних пор заложены, ибо, по поверью мусульман, чрез них войдет в Иерусалим будущий завоеватель. Пятые – ворота Беззакония (Баб-эль-Мокгарибег). Они находятся над Силоамским источником и, приблизительно, в центре древней Тиропеонской долины. Шестые – Сионские (Баб-эль-Неби-Дауд – «ворота Пророка Давида»). На западной стороне стены находятся только одни, седьмые, ворота – Яффские (Баб-эль-Халиль – «Хевронские»). Чрез эти ворота идет дорога в Вифлеем и Хеврон, а вправо отделяется путь в Яффу. Возле ворот находится крепостца Эль-Каляг – старинный замок пизанцев, остаток крестовых походов, называемый обыкновенно башней Давида.
Иерусалим представляет удлиненную, по направлению от севера к югу направленную трапецию; чрез нее проходят три главные улицы. Первая идет от Яффских ворот к востоку. Она оканчивается у ворот Харама (Омаровой мечети). Во времена крестовых походов она была названа Давидовой улицей. Вторая начинается от Дамасских ворот, проходит позади храма Гроба Господня, прорезывает город от севера к югу и оканчивается у Сионских ворот. По направлению ее идет Крестный путь. Небольшая Христианская улица отделяется от Давидовой и ведет к храму Гроба Господня.
Город разделен на четыре квартала: квартал франков, на северо-западе, где находятся важнейшие монастыри, храм Гроба Господня, консульские дома, английская церковь; арм янский, на юго-западе, где расположен обширный армянский монастырь, на одной из сионских возвышенностей; мусульманский, на северо-востоке; здесь находятся: серай, резиденция паши и знаменитая Омарова мечеть; еврейский, на юго-востоке, на склоне Сионской горы, в древней Тиропеонской долине. Это темная и зловонная клоака, обитаемая евреями, живущими в домах, сбитых из грязи.
Первое, что меня интересовало в Иерусалиме, – это, разумеется, храм Гроба Господня. Выйдя из калитки русских зданий на другое утро по приезде, я увидел налево небольшую каменную пристройку. Это были мелочные лавки с необходимыми для русских поклонников припасами. Толпа ярко одетых восточных женщин спускалась куда-то в Гинномскую долину, направо. Несколько турецких солдат торчали невдалеке от русских зданий. По дороге, несколько наклонной к городу, сидели прокаженные. С ужасом увидел я их изъеденные болезнью сине-багровые лица, местами как бы покрытые мукою, и руки с искривленными паршивыми пальцами и вовсе без пальцев, отпавших от действия болезненного яда. Покрытые грязными обрывками одежды, несчастные отвратительно сиплым шепотом умоляли о помощи… Я чувствовал какой-то невольный страх возможности прикосновения к ним и бросил им издали несколько медных монет…
Немного далее, влево, расположены грязные кофейные для простого народа. Несколько верблюдов лежали против них, задумчиво отвесив свою длинную нижнюю губу. Около толпился всякий народ: греческие монахи, русские бабы с вязанками зеленого луку под мышкой, монахини, греки, турки, католические патеры в капуцинах [34] , солдаты, евреи с длинными пейсами, в меховых шапках, в грязных полосатых халатах, с разрезами по бокам, немного сгорбленные, подпершиеся руками в бедра… Вправо возвышалась Давидова башня, передо мною были Яффские ворота, устроенные также в небольшой башне, выдающейся из стен, окружающих город. Под воротами меня охватила легкая сырость, проникнутая запахом мясной лавки. Турецкие солдаты с ружьями сидели в проходе на завалинах.
34
От итал. cappuccini («капюшоны»).