Синайский секрет

Лумис Грег

— Пристроить тебя? Что значит «пристроить»? Надеюсь, что-нибудь такое, с чем мои девочки смогут справиться?

— Нет, Нелли. Твое предложение очень, очень заманчиво, но мне нужно… э-э… спрятаться на день-другой.

— Мой дом — твой дом, Лэнг. Если захочешь чего-нибудь или кого-нибудь — только скажи.

Глава 48

Дизенгоф

Тель-Авив

На следующее утро

Тэли Йент не была косметологом, но каждое утро (кроме Шаббата, конечно) приходила в косметический кабинет на улице Дизенгоф — некогда один из самых фешенебельных районов города.

Район все еще славился по инерции своими кофейнями, дискотеками и магазинами, но всюду проглядывала старость, как проплешинки выдают истинный возраст роскошного когда-то мехового манто. Кабинет посещали в основном клиенты старшего возраста — те, кто привык бывать здесь, пока находились в расцвете сил. Большинство из них были уроженцами Западной Европы или Соединенных Штатов, и поэтому смолоду привыкли к существованию такого проявления роскоши, как замена молодости уходом за лицом, массажами и хитроумной укладкой волос. Вначале Тэли заметила, что, несмотря на то, насколько старательно другие девочки в белых халатиках втирали ароматные бальзамы в пористую кожу, независимо от количества теней для век и блеска для губ или искусства, с которым они укладывали посетительницам редеющие волосы, чтобы скрыть их недостаток, в действительном выигрыше оказывалась лишь касса заведения. И, возможно — только возможно! — настроение обихаживаемых клиентов.

Тэли работала в этом здании уже два года, с тех пор, как вернулась в Израиль с ученой степенью по информатике Юго-западного университета — на самом деле довольно маленькой школы для помешанных на электронике и математике, которая находится в городе Мемфисе, штат Теннесси, за несколько кварталов от ограничивающей город с востока могучей Миссисипи. На второй день после возвращения домой к ней подошел обаятельный молодой человек, который сказал, что набирает на работу людей, хорошо знающих компьютеры и английский язык. Она так и не узнала, какие баллы набрала на вступительных тестах, но были они гораздо труднее любых контрольных, которые ей доводилось сдавать во время обучения.

А потом ей сказали, где она на самом деле теперь работает.

Ей было двадцать четыре года, предвкушение высокого заработка и постоянных азарта и волнения, неотделимых от работы на израильскую разведку «Моссад», сладко щекотали ее воображение. Когда оказалось, что весь ее шпионаж сводится к сидению за компьютерным терминалом, Тэли, конечно, была разочарована. Но, помимо всего прочего, нынешняя работа засчитывалась ей в срок обязательной военной службы.

Итак, шесть дней в неделю она приходила на работу в здание без таблички с номером, похожее на любой из многоэтажных домов в стиле «баухаус», сугубо деловых и утилитарных, которые были возведены в 1950-х годах, когда волна иммиграции поднялась на недосягаемую высоту. Тогда и сам город, построенный на месте нескольких поселений и древнего порта Яффы, откуда Иона [61] начал свое самое странное из известных человечеству путешествий, был совсем новеньким.

61

Иона — библейский пророк, который ослушался Божественного повеления и был за это проглочен гигантской рыбой, которая после того, как он три дня и три ночи молился в ее животе, выбросила его на берег.

Каждый день Тэли обменивалась несколькими словами с девушками, которые, когда она пересекала салон, уже возились с волосами или наносили грязевые маски на лица клиенток. Она не имела понятия о том, были ли они на самом деле косметологами или, как и она, работали еще и на «Моссад». Пройдя через просторный ярко освещенный зал с множеством зеркал вдоль стен, Тэли открывала дверь с надписью «Служебное помещение» и спускалась на несколько лестничных пролетов к другой двери, по сторонам которой всегда стояли двое вооруженных

мужчин в военной форме. За дверью находилась длинная комната, в которой помещались лишь два ряда компьютерных экранов. Там всегда было светло, поддерживалась постоянная температура в двадцать градусов по Цельсию, но все равно помещение всегда наводило Тэли на мысль о темной пещере в склоне горы посреди пустыни, где мог бы жить Илия или какой-нибудь еще из иудейских пророков.

Этим утром возле рабочего места ее ожидал мужчина, которого она никогда прежде не видела. На его ветровке красовалась карточка официально допущенного посетителя. Он был высоким, с потемневшей от естественного, солнечного загара кожей и с явным удовольствием то и дело демонстрировал прекрасные зубы. Судя по акценту, с которым незнакомец говорил на иврите, он был британцем.

— Мне порекомендовали обратиться к вам.

Тэли сразу насторожилась. Редкий день у нее проходил без того, чтобы кто-нибудь не начинал… как это говорят американцы… доставать ее. Мужчины доставали ее постоянно. Они то и дело обращались к Тэли за разного рода помощью, что причиняло ей немало трудностей. Но она ничего не сказала, а села на свое место и включила машину.

— Мне нужна кое-какая информация, — сказал незнакомец, ничуть не задетый молчанием Тэли.

Она набрала пароль, который появлялся на экране как линия из звездочек.

— Запросы на информацию поступают через главное бюро.

Он нагнулся над ее плечом.

— Совершенно верно. Но этот запрос поступил от старого друга нашей организации, его требования иногда выполняются помимо обычных каналов.

Тэли повернулась на стуле к незнакомцу и обратилась к нему по-английски:

— Давайте назовем вещи своими именами: вы приходите без предупреждения, не называете себя — и хотите, чтобы я бросила свои дела и, нарушая установленный порядок, дала вам информацию, на которую вы, может быть, имеете, а может быть, не имеете права. Так?

— Прошу прощения. — Незнакомец сунул руку в карман ветровки и вручил девушке сложенный вчетверо лист бумаги. Первым, на что Тэли обратила внимание, была рельефная печать на лицевой стороне и оттиснутое справа снизу красной штемпельной краской слово «секретно». — Да, действительно, следовало начать с этого.

— Это, несомненно, ускорило бы дело, — сухо согласилась Тэли и, прочитав то, что было напечатано на бумаге, вернула ее мужчине. — Это все, что вам нужно?

— Хотелось бы проводить вас на перерыв, когда вы пойдете пить кофе.

Было бы просто грубо не вознаградить эту, пусть неуклюжую, попытку флирта хотя бы улыбкой.

— Давайте сначала займемся вашей информацией.

Через несколько минут с делами незнакомца было покончено.

— Ну, что, как насчет кофе?

— Я не пью кофе в это время.

Улыбка впервые исчезла с его лица.

— Но я обычно ухожу отсюда в семнадцать ноль-ноль.

И лишь когда он ушел, Тэли поняла, что так и не узнала его имени.

Глава 49

Паб «Бык и роза»

Абингтон, Глостершир

На северо-запад от Лондона

На следующий день

Лэнг потягивал из пинтовой кружки тепловатое пиво и с восхищением рассматривал ухоженный розарий, мало чем отличавшийся от таких же садов, окружающих каждый шлюз на Темзе. Сам шлюз был чуть не битком забит маленькими прогулочными суденышками, на каждом из которых находились по нескольку любителей воскресных прогулок по реке и собак — от одной до целой своры. Люди в большинстве своем были одеты в купальные костюмы и радостно демонстрировали миру кожу цвета рыбьего брюха. Глядя на них, Лэнг не мог не задуматься (не в первый раз за свою жизнь) — а бывает ли в Англии столько солнечных дней, чтобы ее обитатели успевали хоть немного загореть?