Синдбад
Шрифт:
– Главное, чтобы отлива не было, – пробормотал Сорви-голова. – Быстрее! – скомандовал он, бросаясь к лестнице. – Нужно осмотреть пробоину, заделать ее и до отлива убраться отсюда.
Боцман с матросом ринулись за ним следом. Про Синдбада все позабыли.
Тот тяжело опустился на верхнюю ступеньку и повесил голову.
– Чего расселся? – окликнул его снизу Сорви-голова. – Живо за мной!
Пробоина на удивление действительно оказалась небольшой. Рваная трещина тянулась на пару метров вдоль носовой части корабля почти у самого киля. Видимо, пик, торчавший из воды, оказался не столь острым, а скорость судна недостаточно высокой. Так что корабль, по сути,
– Здесь нам его не починить, – резюмировал Сорви-голова. – Нужно наложить временную заплату и добраться как можно быстрее до острова. – За работу! Живо!
Моряки подхватились и кинулись кто за досками, кто за инструментом. Работа лихорадочно закипела. Звенела пила, летела стружка, стучали молотки. На палубе варили смолу, чтобы залить ей отверстия вокруг деревянной заплаты.
– Кх-м, – прокашлялся Синдбад, подбираясь сзади к стоявшему со сложенными на груди руками Сорви-голове и хмуро наблюдающему за работой своей команды. – Мне очень жаль. Это вышло как-то случайно.
– Я сам виноват, друг мой, – глухо и очень грустно отозвался капитан. – Ты неопытный рулевой, и я не вправе был оставлять тебя одного во время маневра. Хорошо еще, что рулевой вовремя поднялся проверить тебя.
– Да, вы правы. Но я позорно заснул.
– И более опытные засыпали, – успокоил его Сорви-голова. – Главное, корабль на плаву и его можно починить.
– Да, конечно…
– Готово, капитан! – к Сорви-голове подскочил один из матросов, державший в руках ведро с остатками дымящейся смолы. – Можно сниматься.
– Ты уверен? – Сорви-голова приблизился к заплатке и недоверчиво оглядел ее. Та представляла собой странное нагромождение досок, капитально, на совесть залитое еще не до конца затвердевшей смолой.
– Выдержит, – уверенно заявил матрос. – До острова дотянем.
– Поднимите паруса! Нагрузите корму! – гаркнул Сорви-голова. – Попытаемся слезть с этих зубов!
Все вновь кинулись исполнять приказание своего капитана.
Паруса наполнились ветром, так кстати успевшим сменить направление с попутного на встречное, и корабль, поскрипывая, медленно начал пятиться, сползая в воду с остроконечных подводных пик. За штурвалом стоял сам капитан, напряженно вздрагивающий при каждом скрипе и треске. Но все обошлось как нельзя лучше. В один из моментов нос корабля соскользнул в воду, и судно резко осело до ватерлинии, сильно качнувшись с кормы на нос.
– Ура-а-а!!! – грянул дружный возглас и в воздух взвились чалмы и платки.
Сорви-голова отрулил на безопасное расстояние от каменных зубцов, сверился с картой, на которой были обозначены подводные препятствия и лично повел корабль бейдевиндом переменными галсами 12 к острову, раскинувшемуся прямо по курсу в трех-четырех километрах впереди широкой зеленой лентой с серым скальным основанием.
Найти место для стоянки оказалось делом непростым. Берег острова представлял собой сплошное нагромождение скал, но через час поисков внезапно обнаружилась брешь в гранитной отвесной скале – небольшая почти идеально круглая бухточка с песчаной косой. Это было как раз то, что нужно.
12
Курс бейдевинд переменными галсами или лавировка (мор.) – зигзагообразное движение
Матросы быстро убрали основные паруса, и корабль медленно, на одних кливерах 13 вошел в бухточку и ткнулся килем в песчаную отмель, замерев на месте. Бухту со всех сторон окружали отвесные стены скал высотой метров в десять, и море здесь было спокойным. Сквозь его зеленоватую поверхность можно было разглядеть дно, усеянное ракушками и крупными, обросшими водорослями валунами.
– Все, – заключил Сорви-голова, устало опираясь локтями на штурвал. – Теперь будем ждать отлива. Из бухты ни ногой!
13
Кливер (мор.) – треугольный парус в носовой части корабля
– Почему? – удивился Синдбад. Ему ужасно не терпелось сойти на землю и ощутить наконец под ногами твердую поверхность вместо палубы, непрестанно раскачивающегося от любого малейшего волнения моря, словно люлька младенца, судна.
– Это легендарный остров Сирен! Разве ты и о нем ничего не слыхал, о мой бестолковый друг? – вскинул брови Сорви-голова.
– Никогда, – честно признался тот.
– Странный ты молодой человек, – только и пожал плечами капитан. – Не знаешь элементарных вещей.
– А кто они такие, эти сирены? Это, случайно, не те ли женщины, что заманивают моряков сладкозвучными голосами, чтобы те разбивали свои корабли о прибрежные скалы?
– Женщины! – всплеснул руками Сорви-голова. – Это никакие не женщины, хотя выглядят они, конечно… – он закатил глаза и помычал. – Те, про кого ты ведешь речь, – морские сирены, а эти – сухопутные. Своими речами и телом способны довести любого правоверного мусульманина до сумасшествия, после чего тот больше не жилец.
– Чесать языком мы тоже могём, а вот насчет тел… Послушайте, а чего мы сидим на корабле, когда можно прогуляться по острову, собрать свежих плодов и пополнить запасы пресной воды?
– Ты дурак или просто хочешь им казаться? Молись, чтобы эти… эти… – капитан не смог подобрать нужного слова, – не прознали о нас!
– Да молюсь я, молюсь, – проворчал Синдбад. – Только все равно не понимаю, чего мы тут без толку торчим.
Сорви-голова только рукой махнул и ушел в свою каюту. Синдбад остался на палубе один.
Подойдя к фальшборту, он оперся на него и с тоской вгляделся в берег, скалы и буйную растительность там, наверху, наполненную трелями птиц и прохладой. Взгляд его уныло скользил вдоль стволов диковинных деревьев с изогнутыми, перекрученными стволами и кривыми ветвями. Внезапно Синдбад весь напрягся, глаза его расширились. Наверху мелькнула и пропала женская фигурка, одетая во что-то воздушно-белое и короткое. Синдбад долго вглядывался в одну точку меж корявых стволов двух крепких деревьев, но там больше никто так и не показался. Не померещилось ли ему все это?.. Нет, вон она!
Женская фигура вновь показалась из-за деревьев, но уже гораздо левее. Женщина, стараясь держаться в густой тени кроны, разглядывала корабль. Но ее выдавала короткая белая туника, ярким пятном выделяющаяся на фоне леса. Женщина постояла немного без движения, вновь скрылась и возникла еще левее. Теперь она не пряталась, а гордо возвышалась над кораблем на самом краю утеса, уперев руки в широкие бедра.
– Э-э, капитан! – осторожно позвал Синдбад, отступая к двери каюты Сорви-головы и не сводя глаз с девицы. – Капитан! У нас, кажется, гости.