Синдикаты на краю империи
Шрифт:
— Вход в госпиталь разрешён клановцам, — сообщила Маро. — Я постараюсь вас провести, но ничего не обещаю. Это одно из самых охраняемых мест в Кварталах.
— И что нам делать? — возмутился Ираклий.
— Смириться с неизбежным, — ответила бессмертная. — Если пройти не дадут, поприветствуете Регину с улицы. Я подведу её к окну палаты.
Госпиталь расположился в гуще реликтового леса — едва ли не самой крупной парковой зоны на территории Кварталов. Сосны, можжевельники, искусственный пруд… и высокий металлический забор. Кое-где даже располагались камеры наблюдения. Громоздкие и неуклюжие,
На КПП нас не пропустили.
Охранник сказал, что Маро, учитывая её статус, может навестить пациента госпиталя, нам же придётся подождать её здесь, у ворот. Впрочем, эсбэшник оказался дядькой добродушным. Позвонил куда следует, выяснил, что Регина сейчас находится в палате, позвал её и организовал нам встречу. Как выяснилось, без охраны пациентам запрещено покидать территорию госпиталя, но через забор общаться можно.
Не прошло и десяти минут, как мы увидели свою подругу. Бледную, еле передвигающуюся, но живую и выздоравливающую.
— Ребята, — восхитилась девушка. — Как я рада вас видеть!
Фрукты мы передали через охранника «на проверку» и «соответствие стандартам». Просовывать мандарины и хурму через решётку забора нам запретили категорически.
— Боятся отравлений, — слабо улыбнулась Регина.
— Правильно делают, — вступилась за руководство госпиталя Маро. — Именно поэтому здесь безопасно.
— Ничто не мешает мне достать нож и зарезать её через прутья, — скептически бормочет Гриднев.
— А ты попробуй, — хмыкнула Кобалия.
— Шутишь? Тут везде камеры.
— Конечно, шучу. Не надо такое делать. Просто поверь мне на слово: ограждение имеет каббалистические вставки и артефакторную защиту. Быстро летящие предметы, острый металл — всё это замедляется и отводится силовым полем.
— Отводится? — переспросил я.
— Меняет траекторию, — пояснила бессмертная.
Знакомая технология.
Прыгуны, решившие телепортироваться внутрь Бродяги, перемещаются в совершенно непредсказуемые локации. Не думал, что речь идёт о силовых полях.
— Сергей разобрался с Брузовой, — сообщил Ираклий.
— Правда? — Регина посмотрела на меня со смесью благодарности и вины. — Извините, что пошла на тот бой и вам ничего не рассказала.
— Не извиняйся, — отмахнулся я. — Просто не делай так больше.
— У нас перемирие с Барским, — добавил Игорь. — И новый староста.
— Кто? — заинтересовалась девушка.
— Барский, — ответила Маро.
Глаза ботанички округлились.
— Это прикол?
— Нет, — я решил окончательно объяснить всем политику партии. — Это жертва. Я договорился о перемирии до конца нашего обучения в школе. Мы не трогаем их, они — нас.
— Странно, что ты поверил, — вздыхает Ираклий.
— Он дал слово, — пожимаю плечами.
— Если дал, — поддержала меня Регина, — то исполнит обещанное.
Для меня это какая-то магия, но аристократы придерживаются своеобразного кодекса чести. Даже выродки наподобие Барского выдрессированы до такой степени, что не могут нарушить клятву, пусть она и давалась простолюдину без свидетелей.
— Посмотрим, — пробурчал Гриднев.
Я мыслями был уже далеко.
Перед моими глазами разворачивались заснеженные сибирские
Глава 23
Стоя у окна, я рассматривал заваленный снегом город.
Никополь разительно отличался от Фазиса, причём не в лучшую сторону. Холод, ветер, угрюмые люди на улицах. Нет, знаете ли, ощущения… лёгкости бытия.
Передо мной развернулся безликий человейник.
Лабиринт из однотипных панельных домов по тридцать-сорок этажей каждый. Канатку в Никополе никто не удосужился протянуть, да и какой в этом смысл? Тросы промерзали бы насквозь, покрывались наледью и блокировали движущиеся кабины. Обслуживание столь бессмысленной системы проделало бы громадную дыру в муниципальном бюджете. Поэтому местная администрация сделала упор на расширение имеющихся веток метро. Три кольца, несметное количество линий… Ну, и ползающие по улицам трамваи, троллейбусы, автобусы. Есть речной порт, который закрыт на зиму. Железнодорожный и аэровокзал. Да что там, прямо сейчас вдалеке величественно проплывает дирижабль.
А ещё в городе хватало заводов, которые нещадно дымили.
Сжимаю грани коммуникатора.
Я на связи, человек.
Приветствую, Администратор. Я в Никополе, готовлюсь выполнить твоё задание. Дай мне образ Великого Артефакта.
Смотри и запоминай.
Знаете, я ожидал чего угодно, только не этого. Легендарное устройство, которое меняет ранги и психотипы, расширяет возможности одарённых и способствует гарантированному пробуждению претендентов… Ну, это могло быть кольцо. Или корона. Или неведомая хренотень вроде давильного пресса. Что угодно, только не жук-скарабей. Механический жук с рубиновыми глазками, заострёнными лапками и выгравированной на панцире спиралью.
Как это работает?
Прикладываешь к затылку, дальше артефакт всё сделает сам.
Уклончивые ответы меня настораживают.
И что он сделает?
Внедрится в твою нервную систему, изучит Дар, выйдет с тобой на связь и предложит варианты модификации. Ты можешь сменить или дополнить психотип, увеличить ранг, оптимизировать потребление энергии.
Я могу стать кем угодно?
Зависит от твоего потенциала. Артефакт не настолько всемогущ, как многие думают. Иначе по Земле ходили бы бессмертные боги, обладающие полным спектром сверхспособностей. Всё индивидуально.
Кто-нибудь пользовался этой штукой?
У меня нет информации по твоему запросу.
Жук продолжал вращаться перед моим мысленным взором, поворачиваясь то панцирем, то сегментированным металлическим брюшком. Я наблюдал за телескопическими конечностями твари — они удлинялись, укорачивались, иногда превращаясь в тонкие нити, а порой втягиваясь в корпус. Фрагменты корпуса тоже меняли конфигурацию, словно насекомое достраивало себя, эволюционируя за считанные секунды.