Синдром бесконечной радости
Шрифт:
– Отпусти… больно же… я сама, сама…
– Быстро одевайся! – цыкнул Валерий. – А ты… – обернулся он к мужику, – если не хочешь больших проблем, не вздумай рыпаться или – что еще хуже – языком трепать, понял? Найду и отрежу.
Мужик мелко закивал, Валерий крепко взял за руку набросившую на себя платье Дарину и поволок ее к выходу.
– Погоди… Сылдыз…
– Что – Сылдыз?
– Давай ее тоже заберем… – бормотала Дарина, еле успевая перебирать ногами.
Зотов резко остановился, и она врезалась в его плечо так сильно, что разбила нос.
Закапала
– Где она?
– Тут… тут только мы… – запрокинув голову, прогнусила Дарина.
– Мне что – все двери вышибать? Показывай где.
Дарина ткнула пальцем в дверь у самого выхода из коридора.
– Стой тут, – велел он, прислонив девушку к стене, но она съехала на пол, пытаясь унять кровь.
Выбив дверь ногой, Валерий оказался точно в такой же комнате, как и та, где он нашел Дарину.
На такой же круглой кровати в красноватых лучах света извивалась в странном танце миниатюрная девушка с длинными черными волосами, а на самом краю лежал немолодой мужик, державший в руке мундштук кальяна.
Валерий без слов сгреб Сылдыз за шею, скинул на пол, туда, где валялось серебристое платье в блестках.
– Одевайся! – бросил он зло, и в этот момент мужик, откинув в сторону мундштук, выхватил из-под подушки пистолет.
Зотова спасло только то, что мужик был сильно пьян и пистолет в его руке гулял туда-сюда, никак не желая фокусироваться на мишени. Валерий успел выбить его ногой, а попутно еще и разбить лицо его владельцу.
– Лежи молча, падла! – Он подобрал пистолет, сунул за ремень джинсов. – Собралась? – это относилось к впавшей в какое-то ступорозное состояние девушке. – Вот дуры, мать вашу… – Валерий натянул на Сылдыз платье и выкинул ее в коридор. – А ты, урод, лежи здесь и не рыпайся, иначе… – Он внушительно похлопал по пистолету за поясом и вышел вслед за девушкой.
Схватив за руки обеих, он потащил их к выходу, игнорируя вопрос охранника:
– Куда вы их?
Затолкав девушек в машину, он сел за руль и направился в сторону улицы, где жила Саяна Угубешева.
– Благотворительный вечер, значит? – бросив взгляд в зеркало заднего вида, спросил Валерий. – Ну, молодцы – денег не берете, даром работаете. Совсем мозги просвистели, идиотки? Ты забыла, кто твоя мать? Или ты – кто твоя сестра? Как вы вообще посмели…
– Да пошел ты… – вяло отозвалась Дарина.
– Я-то пойду, – кивнул Валерий, – а вот тебя сам лично сегодня же посажу на цепь. Будешь во дворе на поводке гулять, как собака, которая провинилась.
– Не надорвись.
– А не беспокойся, не надорвусь.
Он посигналил у ворот трехэтажного дома, и ворота поехали в сторону.
Охранник впустил машину, подошел и осветил фонариком салон.
– Сылдыз Баган-оол… – пробормотал он, видимо, шокированный видом дочки мэра.
– Все, могу ехать? – прервал Валерий, и охранник кивнул.
Припарковавшись у крыльца, Зотов вытащил из машины Сылдыз, щелкнул кнопкой сигнализации, запирая Дарину, чтобы не попыталась вырваться,
Мэр открыла сама – в глазах тревога, в пальцах – длинный мундштук с сигаретой, длинный шелковый халат распахивался при каждом движении, и Саяна даже не трудилась его поправлять.
– Боже мой… боже мой, Сылдыз… Валерий Алексеевич, почему она в таком виде? Где вы были?
– Это ты у дочери спроси! – зло отозвался Валерий. – А еще лучше – приставь к ней охранника, чтобы мне не приходилось разыскивать ее по злачным местам! Спокойной ночи, Саяна. – Он развернулся и пошел к выходу, изо всех сил сдерживая рвущуюся из груди ярость.
Возле машины он остановился, вынул сигарету, закурил, вбирая в легкие табачный дым и стараясь успокоиться, чтобы не сорваться и не врезать еще раз Дарине, вжавшейся в заднее виденье, хорошую оплеуху.
Почувствовав, как ярость понемногу оседает в нем, как песок в воде, Валерий отбросил окурок и открыл машину.
Дарина опасливо заерзала:
– Не лупи меня больше…
– Да нужна ты… – Зотов сел за руль, завел двигатель. – Не будь сестры твоей – так и не возился бы я с тобой, на фиг ты мне бы сдалась, шалава малолетняя. Но только потому, что Анне тяжело, а ты, идиотка, еще усугубляешь все, я исполняю роль сыщика и надзирателя. Но по правде сказать – на сто метров бы к тебе никогда не подошел, дешевка.
Дарина всхлипнула, но возражать не посмела – прекрасно понимала, что это не с сестрой огрызаться. Зотов не станет слушать, просто врежет опять по лицу. И ведь даже пожаловаться на него Анне она не сможет – иначе придется признаваться, откуда именно вытащил ее Валерий.
– Валер… – пробормотала она сквозь всхлипывания. – Валер… давай договоримся, а?
– С чего бы вдруг мне с тобой договариваться?
– Ты ведь понимаешь… если Анька узнает…
– А ты надеешься, что на этот раз я тебя тоже покрывать буду? – усмехнулся он, всматриваясь в темную дорогу. – Мне это зачем?
– Ну Валер… – Дарина вцепилась в подголовники кресел и чуть подалась вперед, обдав Зотова запахом спиртного, от чего тот поморщился и приоткрыл окно. – Ты же знаешь… Анька… ну, она скандалить опять начнет, орать, нервничать… запрет меня дома…
– А я ей помогу, сказал же. Будешь сидеть на цепи, раз не понимаешь. Мне спокойствие Анны куда важнее, чем твоя бестолковая жизнь.
– Валера… ну ты ведь не такой, я же знаю… ты в прошлый раз тоже орал, а Аньке не сдал все-таки. Давай договоримся, а?
– Ты точно дура. «Договоримся!» – передразнил Валерий, выезжая из города как раз возле ярко освещенной стелы с надписью «Уйгууна». – Это тебе от меня что-то нужно, а мне вот от тебя – нет. Плевать я на тебя хотел, понятно? Что ты мне можешь предложить? Ни-че-го!
– Ну, это ж как посмотреть… – пьяно ухмыльнулась Дарина и опустила еще ниже и без того глубокое декольте блестящего платья.
– Захлопнись, дура, – брезгливо поморщился Зотов. – Ты меня как женщина вообще не интересуешь. Но договориться мы можем.