Синдром бесконечной радости
Шрифт:
– Прозревшая ждет вас… проходите в кабинет.
– Не надо в кабинет, – раздался откуда-то из глубины дома женский голос. – В гостиную проходите. Игнатьич, распорядись кофе подать, а сам вон иди, натоптал мне тут сапожищами.
– Ухожу, Клавдия Васильевна, ухожу. – Игнатьич хоть и прихрамывая, но все-таки очень быстро исчез, а навстречу гостю вышла женщина лет шестидесяти:
– Доброго вам дня. Проходите, Прозревшая ждет.
Он прошел по длинному коридору в гостиную, где его буквально ослепило от сверкавшей под потолком хрустальной люстры,
В ответ на это раздался мелодичный женский смех:
– Что, Игорек, отвык? У вас таких уже не вешают? А я вот люблю…
– А яркость у нее не регулируется? – убирая руку, спросил гость. – Так и без глаз недолго остаться.
– Ты даже не поздороваешься? – с улыбкой спросила женщина, стоявшая в дальнем углу комнаты и перебиравшая что-то на каминной полке.
Он подошел к ней и крепко обнял, прижал к себе:
– Я соскучился…
– Руки… руки убери, – негромко сказала она, и мужчина мгновенно повиновался:
– Прости… все время забываю, что тут ты Прозревшая.
– Перестань, Игорь. Ты прекрасно знаешь, что я делаю это для нас обоих. Но ты не должен вести себя со мной так, словно не веришь в мое высшее предназначение.
Он фыркнул в кулак и снова виновато посмотрел на женщину:
– Ну прости, Янка, никак не могу к этому привыкнуть.
– Как твои дела? – указав ему на мягкое кресло возле журнального столика, спросила женщина.
– Да все неплохо вроде. Осталось немного совсем – и я буду очень богатым человеком. – Он опустился в кресло и с наслаждением вытянул ноги: – Ох… затекло все за дорогу, угораздило же тебя в такую глушь забраться…
– Зато спокойно. Тут даже пункта полиции нет, приезжает иногда участковый из района. А нам спокойнее – к чему нашему Согласию лишние глаза и ненужный интерес? – Она села напротив, взяла с угла столика бронзовый колокольчик на длинной ручке и позвонила. – Ты при Клавдии не подавай вида, что мы хорошо знакомы, ладно? Мне не нужно, чтобы кто-то из окружения знал обо мне то, что знать не должен.
– Конечно, милая, о чем речь. Я помню правила. – Игорь выпрямился и постарался придать лицу равнодушное выражение, что давалось ему с трудом – в присутствии Яны он терял голову, совсем как в тот день, когда увидел ее совершенно по-новому на набережной в Санкт-Петербурге.
Зная ее до этого несколько лет, Игорь тогда едва смог говорить – настолько прекрасной показалась ему женщина в свете фонаря на фоне темной Невы и гранитного парапета.
Вошла Клавдия с серебряным подносом, на котором стояли две тонкие фарфоровые чашки и кофейник.
– Поставьте на стол и можете идти, – мягко улыбаясь, произнесла Яна так ласково, что у Игоря от удивления брови взметнулись вверх – таким тоном она не разговаривала никогда и ни с кем. – Благодарю от души, Клавдия Васильевна.
– Рада помочь, Прозревшая, – чуть склонившись, пробормотала женщина и, пятясь, удалилась, а Яна, шумно выдохнув, расслабилась:
– Тяжеловато, конечно, все время улыбку
– Маскируешь волчий оскал, любимая? – пошутил Игорь и увидел, как блеснул злой огонек в ее светло-серых глазах. – Янка… – Он дотянулся до ее колена, сжал пальцами. – Ну не сердись, я же все понимаю. Скоро все закончится. Пошлем твое Согласие, куда Макар телят не гонял… Уедем куда-нибудь, где тепло и океан…
– Ты шутишь? Куда я уеду, а мои люди?
– Янка… ну ты серьезно, что ли?
– Конечно, – кивнула она, разливая кофе. – Ты только представь – власть. Абсолютная власть, люди, которые ловят каждое твое слово, люди, готовые только по одному движению твоего пальца совершить что угодно… – Яна отставила кофейник и на несколько секунд закрыла глаза. – Просто представь – ведь я могу внушить им все, что захочу… для того Согласие и создано – для власти…
– Зачем тебе это? – поморщился Игорь, подтягивая к себе чашку. – Мне казалось, мы затеяли это все с единственной целью – деньги. Не думал, что ты настолько вживешься в роль.
– Ты просто не понимаешь… – произнесла Яна свистящим шепотом и чуть подалась вперед, так что от резкого движения Игорь отпрянул, и кофе из чашки выплеснулся ему на колени.
– Черт! – Он вскочил, стряхивая горячую влагу на пол.
– Ковер испортил, – своим обычным голосом заметила она.
– А то, что сам мог обвариться, – не заметила? – недовольно спросил он, пытаясь промокнуть пятна на брюках салфетками.
– Твой костюм явно пропитан чем-то водоотталкивающим, так что проблемы нет. А ковер светлый. – Яна снова взяла колокольчик. – Клавдия Васильевна, будьте так добры, – журчащим мягким голосом произнесла она, когда женщина вошла в комнату, – наш гость случайно опрокинул чашку… могли бы вы…
– Конечно, Прозревшая, конечно! – заторопилась та. – Я сейчас же все почищу!
– Тогда мы не будем мешать вам и пойдем в кабинет. Наш гость просит прощения за свою неловкость, – с легким нажимом договорила Яна, метнув в Игоря выразительный взгляд, и тот кивнул:
– Клавдия Васильевна, прошу извинить меня за причиненные неудобства, я немного устал за рулем… надеюсь, вы не сердитесь?
– Что вы, что вы! Я понимаю… путь не близкий…
– Идемте за мной, – сказала Яна, поднимаясь из кресла, и Игорь послушно двинулся следом по длинному коридору, а затем по винтовой лестнице на второй этаж.
На самом верху, у небольшой ниши в стене, Яна вдруг остановилась и, оглянувшись, притянула Игоря к себе, быстро поцеловала и, оттолкнув, взялась за ручку двери.
Он рванулся к ней, но тут же замер, словно пригвожденный к полу холодным, пронизывающим взглядом.
– Не надо, – предостерегающе произнесла Яна.
– Я понял, – недовольно пробурчал Игорь. – Только и ты тогда…
– А что – я? – с улыбкой спросила она, и Игорь в который раз поразился тому, как быстро эта женщина меняет свои маски – с такой скоростью, что он не всегда успевает уследить.