Синдром бодливой коровы
Шрифт:
— Вот этот здоровый и вот тот в очках глумились над телом. Они его резали ножом и грызли.
— А женщина где была?
— В ногах. — Щеки соседки полыхнули пожаром.
— Она резала и грызла ему ноги?
Та промямлила:
— Я не поняла.
— Тело — это я, — важно заявил Купцов. — И, смею вас заверить, у меня ничего не отгрызено и не отрезано.
Разбирательство продолжалось несколько часов. Так называемых мойщиков окон из «КЛС» отпустили сразу — у них и в самом деле оказался оформленный
Когда дошли до Юхани, Настя попыталась вмешаться:
— Этот человек приехал к нам в гости из Финляндии.
— Мой документ в гостинице, — важно сообщил Юхани. — Мы можем ехать туда с господами.
— Где ваша одежда? — спросили его.
— Мой одежда есть мой частный собственность, — заявил финн. — Не есть можно ее брать без спросу.
— Посмотрите в кровати и под ней, — велел главный омоновец.
Купцова выпутали из одеяла и водрузили в кресло.
Под подушкой нашли его очки, которые он тотчас же признал своими и водрузил на нос, после чего доктор стал смотреть на него с подозрением. Затем под кроватью обнаружили летний костюм Юхани.
— Не мой вещи, — замотал головой тот.
Настю страшно удивили его слова, потому что именно в этом костюмчике она подобрала его сегодня на автобусной остановке.
— Не мой, — уперся Юхани.
— Финн, говоришь? — переспросил омоновец, листая обнаруженный в пиджаке паспорт. — Не твой, говоришь? А лицо то же самое. Белов Константин Алексеевич. Прописан в матушке-Москве с незапамятных времен, как я погляжу. Откуда же акцент?
— Я хотеть говорить наедине, — заявил Юхани, ни на кого не глядя.
Его вывели в коридор, а Настя под усмехающимися взглядами оставшихся «масок» сделала два шага на цыпочках в ту же сторону.
— Ну, дурил бабе голову, хотел обаять, — журчал, словно родник, Юхани на чистом русском языке. — Бабы, они же все на иностранцев западают. Я уже почти уложил ее в постель, а тут этот придурок с винтовкой!
— Ах ты, змея! — воскликнула Настя, попытавшись прорваться в коридор. Ее не пустили, а мнимый Юхани тут же забился в угол.
Дверь в комнату захлопнули. Настя стала расхаживать туда-сюда и размахивать руками.
— Поверить не могу! — Потом подскочила к Купцову и понизила голос:
— Вот кого нам надо допрашивать, Игорь! А не каких-то там людей из «КЛС». Но зачем этот гад затесался в нашу компанию? И почему не предупредил своих, что Шинкаря не будет? Ведь он же сам играл его роль! А эти типы явились как ни в чем не бывало…
Купцов, знавший слишком мало для того, чтобы строить версии, только качал головой. Все его мысли были направлены на винтовку, которую омоновцы, естественно, собирались
— Как мне ее жалко, — бормотал он. — При всех своих связях я вряд ли вытащу мою ласточку из этой переделки.
«Меня никто не называет своей ласточкой, — думала Настя, — и не пытается вытащить из переделки». Ей было обидно, грустно и немного страшно. То ли из мужской солидарности, то ли по каким-то своим соображениям, но омоновцы отпустили так называемого Юхани на все четыре стороны. Купцов был слишком опечален расставанием с любимой винтовкой, чтобы преследовать его. А Настя в своем красном белье меньше всего склонна была нестись на улицу. Доктор и санитар уехали, не попрощавшись.
Представители закона дождались, пока они с Купцовым оденутся, и выдворили их из квартиры, так как они не были в ней прописаны. Когда они наконец остались одни возле подъезда, на «Тойоте» подкатил вдрызг расстроенный Шинкарь.
— Я уж было думал, вас прямо оттуда этапируют в тюрьму, — сказал он. — Страшно переживал. Ведь это я должен был находиться в той квартире! Что там произошло?
— Появилась масса посторонних личностей, — призналась Настя. — Они все жутко запутали.
— Я видел людей с буквами «КЛС» на комбинезонах. Двое вошли в подъезд, но внутри микроавтобуса их было гораздо, гораздо больше.
— Милиция отпустила голубчиков, потому что у них оказалась отличная отмазка. Если бы не случай, мы бы прижали их к ногтю!
— Значит, ничего не вышло? — Шинкарь, кажется, даже испытал облегчение.
— Ничего, — вздохнула Настя. — А вы, пока сидели в машине, не видели никого из знакомых?
— Нет, — покачал головой тот. — Кстати, почему ваш Юхани улетел, словно истребитель? Я ему посигналил, но он даже не глянул в мою сторону. Поймал машину и был таков.
У Насти сделалось кислое лицо. Посвящать Шинкаря в подробности происходящего ей не хотелось.
И смысла в этом тоже не было. Поэтому она отделалась общими фразами:
— Извините, что вам пришлось потерять столько времени. Надеюсь, Юхани, — она произнесла это имя с отвращением, — оставил ключи зажигания в машине, как мы и договаривались.
— Пришлось не спускать с машины глаз, — признался Шинкарь. — Честно говоря, я за нее боялся: мимо все время бегали то с оружием, то с носилками.
Кстати, вы не хотите прийти на съемки моего следующего шоу? Ах да, да! Вы ведь резко против. Но… Если вдруг передумаете — звоните.
Он всучил ей визитку и, пересев в свою «Хонду», немедленно надавил на газ. Настя осталась наедине с Купцовым, которого с головой захлестнула печаль после потери винтовки.
— Куда тебя подвезти? — устало спросила она.
Глава 9
Заснуть в эту ночь Насте удалось только с валерьянкой. На следующий день она отправилась к Люсе, которая осаждала ее звонками и требовала немедленно рассказать, что случилось накануне. Рассказ получился длинный.