Синдром человеческого магнетизма
Шрифт:
Примерно в 13 лет, благодаря пубертату, моя роль «идеального папенькиного сыночка» закончилась фиаско. Исчезновение блистательного образа «идеального отца» – и внезапное прекращение его внимания и интереса ко мне – оставило во мне чувство кипучей обиды, ощущение, что меня предали, что я пойман в ловушку борьбы за власть и контроль, сбивающей меня с толку. Моя чувствительная и восприимчивая натура, моя вера в честность и справедливость заставили меня высказать отцу претензии по поводу его несправедливого и доминантного обращения. Как и все патологические нарциссы, он сильно обижался и наказывал меня за мои дерзкие попытки заставить его чувствовать себя плохо. Падение от самого любимого до самого нелюбимого ребенка серьезно повлияло на мое уже пошатнувшееся душевное здоровье и на шансы в будущем стать счастливым, защищенным и любящим себя взрослым.
Большую часть своего
Быстро и, как мне показалось, в одночасье, мое благоговение и восхищение отцом сменились неприязнью и презрением. Открыто и без тени смущения я оспаривал его авторитет и методы наказания, и это раздуло пламя, которое быстро уничтожило наши отношения.
В нормальных или относительно здоровых семьях подростковое посягательство на авторитет отца и обвинения в несправедливости принимают как данность, видя в них что-то полезное. Однако для такого патологического нарцисса, как мой отец, это было разрушением его мальчишеской мечты о том, что он достаточно хорош, чтобы быть обожаемым своим сыном.
Замена нарциссического энергоснабжения другим источником
Мой отец регулярно вынуждал своих детей конкурировать за его внимание и одобрение. Он предусмотрительно создавал спорные ситуации и конфликты, так что члены семьи обижались или злились на остальных. Хуже того, он регулярно распространял негативную и часто недостоверную информацию о ком-то из нас, чтобы разжечь злость, недоверие и обиду. Еще неприятнее было то, что он испытывал явную радость, наблюдая за тем, как разгорается конфликт.
Когда я «впал в немилость», моя сестра Эллен не могла стать мне идеальной заменой, так как отчаялась заслужить внимание отца еще в раннем возрасте. Она либо оставалась для него невидимой, либо замыкалась в своем негативном круге в поисках внимания. «Престолонаследником» стал третий ребенок, мой младший брат (четвертый к тому времени еще не родился). Бывший аутсайдер, он воспользовался возможностью облечься в костюм «самого любимого» и приготовился удовлетворять потребности отца во внимании и подпитке его нарциссизма. До того момента он оставался забытым, неважным и совершенно незаметным для отца. Даже не осознавая этого, третий ребенок в семье превратился в того, кто не только помогает отцу в повышении его самооценки, но и отталкивает от себя остальных братьев, сестру и свою мать.
Чтобы скрепить связь с новым союзником, отец отравил его разум лживыми байками о нас. Мой брат, сам того не понимая, стал марионеткой, за чьи «ниточки» аккуратно дергали, чтобы он был для отца адъютантом, мини-судьей и информатором. Этот ребенок, которому едва исполнилось 11 лет, слепо пил данный ему «Кулэйд», чтобы ощущать себя особенным и важным, чего он был раньше лишен. [6]
Его настрой против меня подпитывал мою злость и ненависть, и я стал хулиганом. Любые мои неконтролируемые эмоциональные вспышки – агрессивные тирады, насмешки, злоупотребление наркотиками – служили для моего брата подтверждением того, что наговоры отца на меня были правдой.
6
Товарный знак растворимого порошка для приготовления фруктовых прохладительных напитков; выпускается в нескольких вариантах (аналог. Zuppa и др.) (Прим. перев.).
Я был загнан в ловушку: чем сильнее отец убеждал брата не любить меня и доносить на меня, тем больше ответных ударов наносил ему я. Отвратительное поведение моего отца со своими детьми не только окончательно разрушило отношения между нами, но и лишило моего младшего брата близости со своей матерью.
К тому времени, когда родился наш самый младший брат, оба родителя находились на грани полного эмоционального банкротства. В то время как мой отец оставался потерянным в своем нарциссическом мире, мать начала лихорадочный поиск собственного «я» и смысла жизни, что мотивировало ее открыть собственный бизнес и обратиться к христианству. Отец продолжал отравлять наши умы, настраивая нас против матери и внушая: «ваша мать бросила нас» и «ваша мать опозорила нас». Растущая доза «отравы разума» обратила наши податливые и неустоявшиеся умы против единственного родителя, который мог обеспечить нам какую-то долю заботы. Непрерывный газлайтинг моего отца был подлым поведением, которое [7]
7
Газлайтинг – форма психологического насилия, главная задача которого – заставить человека сомневаться в адекватности своего восприятия окружающей действительности (от названия пьесы «Газовый свет») (Википедия).
Отвратительное поведение моего отца со своими детьми не только окончательно разрушило отношения между нами, но и лишило моего младшего брата близости со своей матерью.
Несмотря на то что моя мать убедила отца завести четвертого ребенка, потому что ей требовался кто-то, кто бы в ней нуждался и хотел быть рядом, ни у нее, ни у моего отца уже не оставалось для этого ни эмоциональных ресурсов, ни личного времени. Родившийся спустя восемь лет после меня, мой самый младший брат рос в абсолютно другой семейной атмосфере. Старшие дети (моя сестра и я) покинули дом к тому времени, как ему исполнилось десять, а брат, который был на шесть лет старше его, вырос в убеждении, что обладает теми же, что и родители, правами и обязанностями поучать малыша, «что такое хорошо, а что такое плохо». Этому брату дали карт-бланш на использование деструктивных методов ювенальной полиции, чтобы младший ни на шаг не отступал от его правил. Младший в семье был помещен в губительные условия отсутствия эмоционального внимания и родственной заботы, которые повлияли на его будущую жизнь и имели для него непоправимые последствия.
Мой отец, психологический манипулятор и великий кукловод
Моему отцу, великому профессиональному кукловоду, удалось разрушить отношения внутри своей семьи в ходе газлайтинга своего старшего сына. Газлайтинг определяют как вызывание сомнений у человека в его собственном психическом здоровье (вменяемости и адекватности) с помощью психологических манипуляций (я расскажу больше о его вреде в главах 8 и 11). Я иногда задаюсь вопросом, действительно ли мой отец наслаждался тем, что «делал из меня дурака», чтобы утвердить свою газлитическую установку для всей семьи и, что самое печальное, для меня. В конечном счете единственной вещью, которая всегда имела для него значение, была постоянная подпитка вниманием при отсутствии какой-либо ответственности за вред, который он причинял.
За пять дней до своей смерти мой отец признался, что его газлитическая установка, которую он мастерски внедрял в умы всех своих детей по моему поводу, была неправильной; тогда я получил от него лучший комплимент, который он когда-либо делал. В то время как я заботился о нем в домашнем хосписе, он сказал моей сестре: «Эй, я был не прав насчет Росси, он действительно хороший человек и замечательный сын». Странно, но сестра решила, что я должен был обрадоваться такому «комплименту». Я позволил себе на 10 минут почувствовать себя плохо и затем отбросил ее слова, так как в них не было ничего нового. Жаль, что, только когда отца отделяло от смерти несколько дней, он сказал своим остальным детям, что его старший сын был хорошим парнем.
Моя мама, чудесная женщина, которую я никогда не знал
Никому никогда не надо было бороться за любовь или внимание моей матери. Она просто не ждала этого. Будучи эмоционально оторванной от себя и ненавидящей себя, мама обладала идеальными личностными качествами для моего отца. Она долгое время была жертвой его попыток настроить нас против нее. Чтобы упрочить и сохранить свою властную и почитаемую позицию в семье, отцу необходимо было превратить нас в своих союзников – и в противников матери. Он постоянно подстрекал нас унижать ее, критикуя ее тело и проблемы с лишним весом; мой отец или один из его детей часто называли ее «толстушка» или «Микки Маус». Еще более отвратительным примером унижения и триангуляции был момент, когда отец спросил каждого из своих детей, с кем бы тот хотел остаться жить, если они разведутся. Так как все дети были газлитированы, чтобы получить эфемерную любовь и внимание моего отца, не дорожили матерью и не ценили ее, все, разумеется, вслух выбрали его. Я один отдал предпочтение матери, что стало скорее сочувствием к ней, чем моим искренним предпочтением (я тоже был газлитирован). Мне просто было ее жаль. [8]
8
Триангуляция – в психологии вовлечение третьего члена семьи в отношения двоих, своеобразный «семейный треугольник» (Прим. ред.).
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
