Синдром человеческого магнетизма
Шрифт:
Я достиг нижней точки
Я считаю тот сеанс групповой терапии отправной точкой в моем избавлении от созависимости. Я смог наконец осмыслить эмоционально сломленную природу своей жизни, выразить свои чувства и перестать нуждаться в наркотиках, чтобы прятаться от боли. Возможно, моим самым большим прорывом стало осознание глубоко укоренившегося гнева на отца и потребности освободиться от его вредоносного контроля надо мной. Потребовалось еще 25 лет, чтобы я смог окончательно изжить истинную природу моей травмы привязанности, за которую по большей части в ответе мой отец. Но все же это был решающий первый шаг!
Каждый, кто
Сколько бы я ни говорил о недостатках своих родителей, я вечно благодарен им за помощь, оказанную мне, когда я в ней нуждался; это, несомненно, спасло мне жизнь и положительно сказалось на наших отношениях. Я сумел сделать важный шаг, встретиться лицом к лицу со своими эмоциональными демонами и начать путь к исцелению и психическому здоровью. Без них я не смог бы пойти навстречу своей все еще разобщенной семье, в которой я жил, и осуществить план по отделению себя от дисфункции моих родителей. (Спустя год я поступил на службу в армию США.) Хотел бы добавить – и, возможно, это самое важное: мой опыт лечения в больнице позволил мне открыть в себе талант поддерживать других. Это вылилось в обещание, которое я дал себе и выполнил: стать психотерапевтом, который сможет помогать людям, переживающим такие же эмоциональные страдания.
Зачем нужна эта глава?
Каждый, кто хочет осознать масштабы своей созависимости (или нарциссизма), должен тщательно изучить опыт привязанности предыдущих поколений: родителей, бабушек и дедушек и даже их родителей. Родители, жестоко обращающиеся со своими детьми, формируют у них травму привязанности и, несомненно, создают их созависимость и/или патологический нарциссизм. Хотя львиная доля вины лежит на родителе-нарциссе, созависимый родитель также делит с ним эту ответственность. Несправедливо рассматривать эту многогранную проблему, сводя ее к поиску «хорошего» и «плохого» родителя. Оба родителя – члены одной разрушительной команды. Оба готовят своих детей к передаче эстафетной палочки последующему поколению.
Я надеюсь, что пример моей семьи определит для вас систему координат для изучения сил, формирующих вашу собственную созависимость. Благодаря пониманию причудливого, но предсказуемого направления, по которому движется созависимость (и нарциссизм), у нас будет о ней более глубокое представление и появится возможность полностью избавиться от нее.
• Какую роль сыграли ваши прапрародители (прапрабабушки и прапрадедушки) в формировании вашей созависимости?
• Как травма привязанности ваших родителей повлияла на их родительское поведение по отношению к вам?
• Меняет ли объяснение вашей созависимости через призму поколений ваше отношение к родителям?
Глава 2
Захватывающее, но мучительное танго
Метафора, меняющая жизнь людей
В 17 лет я открыл в себе склонность к стихосложению. Мои ранние стихи помогли мне раскрыть глубоко спрятанные или редко выражаемые чувства, которые создавали хаос в моей жизни.
Довольно рано я понял, что сам процесс сочинения стихов и их осмысление, а также возможность делиться ими помогают развязывать запутанные узлы моих психологических страданий. Использование образных и эмоционально выразительных слов и фраз казалось мне волшебством, так как они позволяли мне выразить
Мое пристрастие к поэзии в качестве инструмента для эмоционального исцеления и духовного роста повлияло на использование образного и эмоционально многозначного символического языка в моей профессии. В начале своей карьеры я тяготел к формам психотерапии, которые выявляли психологические травмы путем использования метафор и аллегорий. Как и следовало ожидать, эти техники эффективно помогали моим пациентам получить доступ к заблокированным травмирующим воспоминаниям. Более того, использование такого символического языка и сторителлинга было полезным инструментом для осознания и/или лечения травмы.
Мое умение превращать сложные психологические феномены в простые, но выразительные слова и фразы имело ценность также в плане познания и обучения. Это было особенно эффективно с пациентами, погрязшими в отрицании своей зависимости, деструктивных привычек или травмирующего прошлого. Я выяснил, что ясно изложенная и к месту употребленная метафора способна сдвинуть человека с непреклонной позиции отрицания и привести к свободному выплеску эмоций, о которых он до этого момента не думал и которые не ощущал. Использование метафор превращало сложное в простое, а запутанные психологические построения – во что-то доступное и понятное с точки зрения эмоций.
Не могу точно вспомнить, когда я впервые начал использовать метафору «танца» и «танцоров» для иллюстрации отношений созависимого и нарцисса, но уверен, что она родилась во время моей личной психотерапевтической практики. По моим подсчетам, открытие этой метафоры произошло в 2005 году, когда психотерапия породила у меня прозрение: я испытывал гораздо меньше беспокойства и чувствовал себя более комфортно с женщинами-нарциссами, чем с созависимыми женщинами. Чем здоровее я становился, тем четче я осознавал свои рефлекторные реакции (комфорт или дискомфорт) с различными типами женщин. Я сразу же стал использовать эту новообретенную теорию в психотерапии с моими созависимыми пациентами.
Использование метафоры «танца» и последующее объяснение того, как и почему романтические партнеры, созависимый и нарцисс, привлекают друг друга (и дисфункционально совместимы), быстро стали необходимым компонентом лечения созависимости на ранних стадиях. Эти обсуждения давали моим пациентам логическое объяснение их жизненной истории и проблем в отношениях.
Возможно, более значимым открытием для них было то, что они – не беззащитные жертвы несчастной судьбы. Поскольку очень трудно взять на себя ответственность за проблемы, возникшие из-за собственного выбора и неверных убеждений, такие беседы исключительно важны. Отрицание смущения, вины или стыда поможет человеку чувствовать себя лучше в краткосрочной перспективе, но у этого будет своя цена.
Признавая, что они – и несчастные жертвы, и добровольные участники, люди с большей готовностью погружаются в темные, глубинные подсознательные силы, которые заставляли их из раза в раз повторять один и тот же мучительный, хоть и часто захватывающий танец. Осознание своей сопричастности оказывало поразительный эффект. Вместо ощущения гнева, стыда и еще большей ненависти к себе, они обретали оптимизм и воодушевление. Объяснение своих страданий и пребывание в обществе терапевта, который знал, как их прекратить, давало им надежду – некоторым впервые в жизни.