Синдром Фредди Крюгера
Шрифт:
— И превращают таинственным образом в убийц?
— Я не знаю, что сокрыто в Фионе, — признался старик. — Я вообще теперь не уверен, в каком мире существую.
Они засиделись. В окне Стефан увидел белесоватое бельмо Луны. На ее диске имелась полукруглая выемка. До полнолуния оставалось еще добрых полторы недели.
— Я ухожу в отпуск, — сказал напоследок ординатор. — Ты останешься опекать маньяков, убийц — и Фиону. А теперь выпьем по последней и уйдем отсюда прочь — в мир, где нормальных людей, как нам кажется, подавляющее большинство.
Человек существо любопытствующее
Фиона встретила его приветливо.
— Вы мой новый врач? — спросила она лукаво улыбаясь, когда Стефан впервые появился в ее палате без сопровождения.
— Ординатор временно отсутствует, — уклонился от прямого ответа Стефан. — А тебе, вообще-то, нужен врач?
— Ну, вам виднее, — заметила девочка. — Ведь это больница, а у каждого больного должен быть свой врач.
— Совершенно верно, больница, — согласился Стефан. — И я так понимаю, тебе здесь не очень нравится.
— Решетки на окнах, засовы… — вздохнула Фиона, и улыбка погасла в ее глазах. — Играть здесь не с кем. Мне даже кукол не дают.
Она тоскливо посмотрела в окошко под потолком.
— Прогулки запрещены. Посещает меня только врач. И эти санитары… Я сбегу отсюда! — заявила Фиона. — Вот увидите!
В этом Стефан очень сомневался. Из клиники для особо опасных больных еще никто не убегал хотя бы потому, что пациентов здесь надежно «притормаживали» лекарственными препаратами.
Стефан посещал тринадцатую палату дважды в день — утром и где-то часов в пять, когда уходил с работы. Фиона привыкла к нему и принимала его визиты как должное. Она глотала капсулы, потом Стефан болтал с ней о престарелой опекунше, ее бывших подругах, школе. Он пытался восполнить девочке недостаток общения, как-то скрасить ее унылое и бессмысленное существование. И еще Стефан надеялся, что Фиона постепенно раскроется, и демон безумия непременно себя обнаружит. Стефан привык к Фионе. Так привыкают к бультерьеру. Чувство опасности притупилось, и Стефан иногда пытался сдерживать себя. Он играл с огнем. Сокрытый в этой хрупкой девочке полуночный убийца мог существовать на самом деле.
Увы, десять дней «воздержания» от лекарств никак не повлияли на Фиону. В полнолуние Стефан четыре ночи кряду дежурил возле тринадцатой палаты, но ничего странного не приметил. Сон Фионы был безмятежным. Никаких подозрительных звуков или прячущихся по углам привидений. Стефан не удивлялся. Последействие лекарств могло продолжаться. В любом случае до следующего полнолуния ординатор не вернется в больницу, и Фионе представится еще одна «попытка».
Стефан наблюдал за Фионой — каждым ее жестом, словом. Иногда ему казалось, что девочка смотрит на него слишком… пристально, что кто-то другой, сокрытый внутри, тщательно его изучает. Это незримое присутствие начинало пугать Стефана. Хотя, быть может, он и ошибался. Он мог наслушаться всяких историй о гибели «скалли» и
— Ты можешь объяснить, почему ты здесь, Фиона? — спросил Стефан однажды. — Почему тебя содержали почти год в федеральном центре, а потом перевели в эту больницу?
Фиона не растерялась. Она даже не помрачнела.
— Они уверены, что я убила агентов, — все так же улыбаясь ответила девочка. — И многих других…
— Но разве не так?
— Агенты… Да подними я на них руку, они просто оттягали бы меня за уши. Или ремнем выдрали! Или я не права?
— Но ведь кто-то же их убил?
— Убил, — согласилась Фиона. — Кто-то очень крепкий и ловкий. Властелин ночи…
— Властелин ночи? — насторожился Стефан.
Фиона уже не улыбалась. Она смотрела на Стефана, как изголодавшийся уж на лягушку. Голос девочки стал низким, почти осипшим, черты лица заострились. Метаморфоза была столь внезапной и разительной, что Стефан вспомнил о санитарах. Ведь предупреждал его старик…
— Ночью все иначе, — сказала Фиона. — Мир обретает иное качество. Луна — солнце ночи — не затмевает звезды. Мы прозреваем. Мы видим планеты, удаленные галактики. Мы вдруг понимаем, что Земля вовсе не пуп Вселенной, и жизнь существует во мраке — истинном и вечном! И ночью невозможное становится возможным…
Стефан вышел из тринадцатой палаты и притворил дверь. «Вот оно, безумие, — подумал он. — Бредовая система умозаключений, не поддающаяся коррекции». Стефан задержался в клинике допоздна. Впервые у него возникли некоторые опасения, и он долго размышлял, стоит ли продолжать эксперимент. А на следующий день, с утра пораньше, Стефан был в тринадцатой палате и опять подменил лекарства. Он хотел надеяться, что подвергает опасности только себя…
Фиона, безусловно, изменилась. Она все также улыбалась и шутила, но улыбка с каждым днем тускнела, а присутствие в палате еще кого-то становилось все более явственным.
«Ничего удивительного, — пытался успокоить себя Стефан. — Шизофрения, расщепление психики. Личность Фионы раздваивается, и сокрытая внутри ее часть несет всякую чепуху о Вселенной и жизни во мраке. И о Фредди Крюгере…». Стефан выяснил, что сериал о полуночном убийце Фиона знала наизусть.
— Милашка Фредди, он так страдал, — сокрушалась Фиона.
— Это сказка, — возразил Стефан. — Вымысел. Такие фильмы в твоем возрасте смотреть не стоит.
— Вымысел, реальность… Порой, различить их невозможно. Конечно, есть много глупых историй о разных чудовищах. Но Фредди Крюгер существовал. Я это знаю наверняка!
Стефан не стал доказывать обратное. Дети верят в эльфов, троллей и Санта Клауса. Проблема состояла в том, что Фиона уверовала во Фредди Крюгера — маньяка из фильма ужасов. Впрочем, Стефан уже не думал, какие фильмы подросткам смотреть не стоит. Он следил за календарем, звездами и лунным циклом. До полнолуния оставалось три дня.
Стефан отчаянно зевал и пялился в прямоугольное отверстие для подачи пищи. Сквозь толстое предохранительное стекло он видел Фиону, единственную узницу тринадцатой палаты. Он ждал, когда наступит час Быка — три часа ночи. Медсестра ушла в комнату отдыха, а санитары играли в очко во вспомогательном помещении.