Синдром Фредди Крюгера
Шрифт:
Вой сирены органично дополнил какофонию, царящую в отделении. Опаснейшие маньяки и убийцы устроили состязание по громкости и частоте кашля. Особо одаренные лаяли, как цепной пес на случайных прохожих, визжали, плевались, пытались защитить глаза. Не мог не дышать и Стефан. Уже первый судорожный вдох «вскружил» ему голову. Стефан присоединился к первенству по чахоточному кашлю. Его легкие воспламенились, в горле возник очень плотный
«Отек Квинке, — подумал Стефан. — Теперь мне уж точно конец!..».
Он попытался разбить окно, но только искалечил костяшки пальцев. Боли он уже не чувствовал. Он смотрел на Луну. Час Быка, полнолуние, Фредди Крюгер… Стефан превратился в сомнамбулу, безвольную механическую куклу.
А потом он впал в забытье.
Стефан опомнился только к утру. Его успели доставить в реанимацию и сделать все необходимое. Он выжил. Успели спасти и санитара, которому кто-то из больных рассек ночью обе щеки от уха до уха. Санитар потерял много крови, но смог продержаться до утра. Фиону пришлось выводить из шока. Чрезмерная доза нейрокопа надолго повергла ее в состояние прострации. Безумца, которому выстрелом оторвало ухо, перевели в другую клинику. Остальные пациенты отделались нешуточным испугом, красными, как у кроликов глазами и чахоточным кашлем. Медсестра уцелела. Кто-то привязал ее простынями к кровати, потом затолкал в рот кляп из громадного куска ваты. Невосполнимые потери отделения составляли бывший боксер, лишенный гениталий сексуальный маньяк и санитар с ножевыми ранениями в живот.
Следствие было долгим и, увы, безрезультатным. Народу понаехало много. Федеральные агенты, детективы, эксперты, психологи. Они запутались в противоречивых фактах. Кто открыл двери палат? Персонал? Вряд ли… В отделении маньяков и серийных убийц это было равносильно гибели. Убить санитара, рассечь лицо его напарника и кастрировать любителя дряблой женской плоти мог каждый из больных. Но свернуть шею боксеру, самому ловкому и сильному здесь пациенту?!! Казалось бы, только боксер и мог устроить бойню… Больные отмалчивались. Уцелевший санитар ничего не помнил. Все произошло молниеносно. Кто-то ударил его по лицу. Сознание он не терял, но боль была чудовищной. Он думал только о том, как остановить кровотечение и не захлебнуться собственной кровью. Медсестра утверждала, что ее застигли врасплох.
Не мог ничего объяснить и Стефан. Его подвергли многократному перекрестному допросу. Но он был психиатром. Он знал уловки психологов и криминалистов. Он смог избежать противоречий в своих показаниях. На вопрос, почему капсулой с нейрокопом он выстрелил по девочке, физически самому слабому и, казалось бы, неопасному здесь пациенту, Стефан сказал, что не знает. Просто не знает… Была суматоха. Больные вырвались из палат, устроили бойню. Он защищался… Конечно же, Стефан не сказал всей правды. Не мог же он заявить им, что резню устроил Фредди Крюгер, вымышленный персонаж из фильма ужасов? Что иногда, в полнолуние, невидимое становится видимым, и с Фионой в это время лучше не встречаться! И что жизнь существует во мраке… Теперь Стефан в этом не был уверен. Он мог бредить, галлюцинировать. Такие сумеречные состояния психики проходят потом бесследно.
Скандал постепенно утих. Федеральные агенты уехали, а Стефан написал заявление об уходе. В палату к Фионе он больше не заходил. Он вообще старался не думать о девочке. Он отработал положенное время, упаковал свои вещи и зашел к старику попрощаться.
Старик не вмешивался в расследование. Он занимался своим делом — лечил больных, Фиону. Конечно же, он заметил тонкий белесоватый шрам щеке Стефана.
— Ты уходишь? — спросил старик. — Да, так будет лучше. Для тебя, меня — и Фионы.
Старик помолчал.
— Ты ведь видел его, Фредди Крюгера? — спросил ординатор напоследок.
Стефан не ответил. Он оставил на столе связку ключей и пошел прочь из клиники.
Фредди был прав. Стефан уже не смог стать прежним. Что-то надломилось в нем. Он утратил внутреннее равновесие. Его терзали ночные кошмары и грезились всякие чудовища.
А примерно через полгода Стефан узнал, что Фиона все же сбежала из клиники. Как-то ночью, в полнолуние, маленькая хрупкая девочка взломала дверь палаты и бесследно исчезла.