Синдром самозванца
Шрифт:
— Доброе утро, — сказал я ей. — Вы Людмила Евгеньевна?
— Доброе утро. Да, это я, — ответила она.
— Дайте мне минуту, я вас приглашу.
— Спасибо.
Я вставил табличку в рамку на двери, зашел в кабинет. Так и знал, что Миша не уберет за собой и тут будет бардак. Как его можно устроить на пяти квадратных метрах? Ну, Миша всегда умудрится. Три коробки из-под «Додо Пиццы» в углу. Судя по запаху, все были с салями. Переполненное банками из-под «Добрый кола» мусорное ведро, засыпанный пеплом подоконник — Миша курит прямо в кабинете, выдувает в форточку. В итоге тут воняет как в пепельнице. Первым делом
— Заходите, Людмила Евгеньевна, — сказал я, выглянув в коридор. Женщина вошла в кабинет. Я показал ей на стулья у стола. — Садитесь на любой. Мне еще минута нужна, отнести мусор, и я вернусь к вам.
Я бегом спустился на первый этаж, вручил Светику пакет, забитый под завязку.
— Вот ведь жук этот твой Миша, — сказала Света. — Я спросила у него вчера, убрался ли он в кабинете. Он сказал, что ты будешь доволен. В какой раз меня проводит! Надо было подняться вместе с ним и выбить из него все дерьмо!
Щеки у нее запунцовели. Света отвечала в бюро буквально за все.
— Ну вот такой он человек.
— Витя, прости меня. Больше я ему на слово никогда в жизни не поверю!
— Хорошо, не расстраивайся ты так! Я побежал.
— Хорошего дня! Я принесу тебе еще кофе!
— Спасибо, не откажусь!
Я вернулся в кабинет, закрыл за собой дверь и сразу же — окно. Кажется, сигаретами еще пахло, но не так сильно, как до проветривания. Сладковатый аромат ванили уже плыл по комнате. У Людмилы Евгеньевны все было готово: на столе лежали папки с бумагами и пухлая записная книжка.
— Я много что забываю, поэтому записала вопросы, — сказала она. — С чего начнем?
— Я знаю, что вы заключили договор с бюро, когда записывались на прием. Но все же давайте я расскажу вам, какие услуги бюро оказывает…
Я рассказал вкратце, выдал брошюру, где написано, что бесплатно услуги оказываются в том объеме, который позволяет спасти ситуацию. Чтобы получить какие-то улучшения, привилегии и тому подобное, нужно оплатить дополнительные часы работы. При этом клиент вправе отказаться от платной помощи, обратиться к другим юристам и все такое. Людмила Евгеньевна кивнула, пролистала брошюру и положила себе в сумочку.
— Теперь можно начинать, — сказал я. — Что у вас случилось?
Я снова не оставляю вещь из кармана в твоей квартире. Все еще рано.
Но на этот раз мне требуется сделать кое-что очень специфическое, очень важное для тебя.
Я фотографирую каждую бутылку с алкоголем, поворачивая ее этикеткой к камере, чтобы уровень жидкости был виден. После фотосессии я не отворачиваю бутылки как было: во-первых, потому, что у меня нет заранее сделанного снимка с их расстановкой, а во-вторых, потому, что ты все равно не заметишь.
В шкафу я ищу нижнее белье. Нахожу — целый ящик, трусы свернуты и плотно утрамбованы
В спальне я кладу под подушку сухой лепесток белой лилии.
Москва, сентябрь 2022 года.
— Ты понимаешь, что это давление, Диана? Ты не даешь мне нормально принять решение!
Я старался говорить спокойно. Диана вздыхала в трубку. Это все было спланировано заранее. Едва услышав, в чем именно состоит проблема моей клиентки, я прервал ее и сказал, что мне нужно позвонить.
Клокоча от ярости, спустился вниз, спросил у Светы, когда Людмила Евгеньевна записалась на прием. Света проверила дату и сказала, что три дня назад. Диана заранее предполагала, что я, скорее всего, откажусь. И подготовила запасной вариант. Это просто преследование какое-то! И оттого пугает. И немножечко восхищает.
— Я не давлю, я показываю тебе перспективы, — сказала она. — Вот это дело так же щедро оплатит ПАР. Ты же понимаешь?
Я выдул огромное облако дыма и снова затянулся.
— Я понимаю, что ты затеяла игру, в которую я не хочу играть. Я взрослый человек, Диана. А ты устраиваешь цирк.
— Ну, давай, взрослый человек, сделай свою работу, — сказала Диана. — Человек легально пришел к тебе на прием, записался. Ты ее развернешь?
— Кажется, ты говорила, что у ПАР нет профайлера. А вот юристов, по-моему, как говна за баней. Найдут Людмиле Евгеньевне другого. Все, не звони мне больше. Мой ответ — «нет».
Я положил трубку, выбросил окурок в урну и вернулся в бюро. Нет, связываться с таким игроком я точно не хочу. Диана будет и дальше так же поступать, чтобы добиваться своего. Неплохое качество, наверное, но мне не подходит.
Света встретила меня встревоженным взглядом и стаканчиком кофе в руке. Я взял его, поблагодарил и пошел на второй этаж.
Людмила Евгеньевна говорила по телефону.
— Все, моя дорогая, я вынуждена с вами распрощаться. Я все поняла, я все сделаю. Все, все, все.
Она близоруко прищурилась, нажала на красную кнопку. Я успел увидеть, что разговаривала Людмила Евгеньевна с Дианой Соловьевой.
— Ну что, Людмила Евгеньевна, — сказал я, — не смею вас больше задерживать. По вашему вопросу вам окажут помощь в профсоюзе, у них достаточно компетенции и полномочий…
— Я знаю, мой дорогой, я все знаю, — сказала она. — И также знаю, что наш поступок был очень некрасивым. И я не могу сказать, что у меня безвыходная ситуация, совершенно нет.
— Верно, — ответил я, — и, записавшись на прием, вы лишили кого-то возможности решить свою проблему. Люди сюда приходят, чтобы получить помощь, когда они оказались в очень тяжелом положении. Помощи профсоюза им не видать. А на адвоката денег нет. Диана заигралась.