Синдром Шишигина
Шрифт:
что все двадцать
И даже моя уральская закалка не-спа-са-ет
Алик не похож на бомжа
Хотя сам именует себя бичом
– Что с нас, бичей, взять, – повторяет
Когда я с ним говорил, не отрываясь смотрел
на его красивую каштановую бороду
Волосок к волоску
Наверное, Алик подстригает её
в общественном туалете
Всё-таки парикмахер, хоть и в прошлом
– Я себя не запускаю, как другие бичи, —
говорит с гордостью
У Алика недурной баритон
В его репертуаре
В топ-листе:
• «Ты мой транзитный пассажир»
• «Я не могу иначе»
• «Покроется небо пылинками звёзд»
Спел даже песни на армянском и польском
Закончил Шаинским
Рядом стоит билборд с афишей концерта
где изображены Крокодил Гена, Львёнок,
Черепашка, Чебурашка
– Ты хоть Чебурашку знаешь? – спрашивает меня
Алик думает, что я с какой-то другой планеты
Наверное, так и есть
– Алик, а артистом не хотели стать?
У вас бы получилось.
– Хотел. Не взяли. Пришёл в «Останкино»,
там у меня попросили деньги.
Пусть выкусят, суки.
Алик знает наизусть все фотографии
на стендах «ТАССа»
Знает все морщинки, трещинки, буковки
на постерах с рекламами духов
На них красивые женщины закусывают губы
томно глядят вглубь его продрогшей души
отогревают как могут Алика в такой дубак
Мы говорим с Аликом двадцать минут
Я в термобелье
Но уже не чувствую пальцев на руках и ногах
А Алик вошёл в раж, всё поёт,
улыбаясь беззубым ртом
– Б…ть, Алик, у тебя голос прорезался? —
женский голос как труба
К нам подошла Светлана
женщина без возраста и дома
В каштановом шиньоне, стоящем дыбом
Будто бы его сделали из аликовой бороды
Она – подруга Алика
Если они сядут рядом, прижмутся друг к другу
попами то займут всё пространство итартассовского выема
Светлана рассказывает мне, что она поклонница
Виктора Королёва
– Знаете хоть, кто это?
– Знаю (честно, не вру)
Говорит, что все 33 альбома Виктор
посвятил именно ей
Знание песни Королёва «Пьяная вишня»
(пою два куплета и припев)
повышает мой рейтинг в глазах Светланы
Не пропащий я человек
Да ещё и голос есть
Алик тут же подхватывает мотив «Вишни»,
мы поём с ним дуэтом
– Б…ть, ребята, на вас деньги можно
заколачивать, – аплодирует нам Светлана
– Денис, у меня, между прочим,
две с половиной тысячи стихов, – говорит мне она
– Ничего себе…
– За тридцать лет деятельности накопилось.
Алик, да заткнись уже, хорош петь,
дай поговорить с человеком.
– А прочтите что-нибудь из последнего?
– Ещё чего! Я свои стихи никому не читаю.
– Понятно…
Неловкая
– А Королёв на ваши стихи почему песни
не поёт? – спрашиваю с деланным интересом
– Ещё запоёт. Я ему сюрприз к Новому году
готовлю. Вот как потеплеет, я со своим другом-
композитором встречусь, и мы напишем. Денис,
когда потеплеет, я вас к себе тоже приглашу, у меня
своя группа есть, дайте мне свой телефон…
И куда же она меня пригласит?
Я переминаюсь с ноги на ногу
Стучу зубами
Отшучиваюсь
Понятное дело
телефон не даю
Алик примостился к итартассовской стене, кемарит
Одним глазом сечёт поляну
Напелся, выложился, отвёл душеньку
– Алик, б…ть, я пришла, а ты спать, что ли, надумал?
Меня обычно коробит мат
Но из уст Светланы он звучит так мило, так поэтично
2,5 тысячи стихов – это вам не шутки
– Ладно, я побегу, – говорю я им
Перед уходом вкладываю Алику в его
задубевшие пальцы сторублёвку
Другой налички нет
Такая песенная программа и за такие жалкие крохи
– Прости, Алик.
Алик улыбается
Светлана тоже
Я отогреваюсь в кафе «Дома книги»
Пью какао
Пишу этот текст
Слушаю «Серенаду» Шуберта
Какой-то мужчина в сиреневом джемпере
сел к фортепиано и заиграл
Просто так
Песнь моя летит с мольбою тихо в час ночной
Всё ведь уже написано до нас
Всё ведь уже спето за нас
Алик убаюкал Москву
Света убаюкала Алика
«ИТАР-ТАСС» не спит
Бежит строка:
«Власти – Москвы – не – станут – вводить ограничения – на – новогодние – праздники»
У Алика 7 января день рождения
Ему стукнет 56
Давайте поздравим
Мы ведь можем
Бродячая Гета
Я вышел из книжного магазина «Москва».
Купил «Мою жизнь» Коровина и «Категории композиции. Категории цвета» Кочергина.
Вышел, выдохнул, что детекторы на входе не запиликали.
Мне всегда кажется, что я вынес из «Москвы» больше, чем сейчас в моём пакете. Выбросил в урну чек – подтверждение, что не вор.