Синдром
Шрифт:
Хозяин положил снимок возле цветочной композиции и предложил гостям устраиваться на подушках. Сам же исчез за прозрачной японской ширмой. Несколько минут спустя он принес серый пузатый чайник с красноватым отливом и три крошечных чашки. Затем Шапиро медленно сел и принялся разливать чай, и до Макбрайда внезапно дошло, что, с тех пор как они с Эйдриен вошли в дом, никто не проронил ни слова.
Сидней Шапиро яростно подул на чай, пригубил его и отставил чашку в сторону. Затем взял в руки фотографию имплантата, вытянул ее на свет и еще какое-то время внимательно изучал. Наконец
— Мое наследие… — Его рот растянулся в болезненной гримасе.
Эйдриен кивнула в сторону фотографии и без обиняков спросила:
— Что он делает с человеком? Конкретно.
Шапиро пожал плечами:
— Конкретно? Не знаю. Мне пришлось бы разобрать его — в лаборатории, — и, возможно, даже тогда я бы этого не определил. Сколько воды утекло с тех пор, подумать страшно.
— Но…
— Хотите узнать, как он действует и на что способен — берите литературу и читайте. Я бы посоветовал начать с Дельгадо.
— Кто такой Дельгадо? — поинтересовалась Эйдриен.
— Тридцать лет назад в «Таймс» проскочила сенсационная статейка, — ответил собеседник. — Насколько я помню, он учился в Йельском университете. В газете напечатали его фотографию: Дельгадо стоит с передатчиком в руках на арене для корриды, а прямо перед ним бык роет копытом землю. Потрясающее умение показать товар лицом!
— И что произошло? — спросила гостья.
— Он остановил быка — хладнокровно, на середине атаки. Впечатляющее зрелище. И это еще не все. Дельгадо нажал на другую кнопку — животное развернулось и неторопливо ушло.
— Что-то вроде шокового хомута? — предположила Эйдриен.
— Нет, что вы, — возразил Шапиро. — Не все так просто. Происходили двойные испытания: первая кнопка активировала вживленный в моторную секцию мозга быка электрод, а вторая превратила ярость животного в безразличие.
Макбрайд нахмурился. Ничего нового — он еще в студенчестве прочел все, что только писали о Дельгадо. Как и все на курсе.
— А что насчет этого? — спросил Льюис, постучав указательным пальцем по снимку.
Впервые с момента встречи Шапиро проявил признаки дискомфорта.
— Послушайте, — сказал он, — я динозавр. Я вне игры уже лет… — Старик спохватился и с улыбкой продолжил: — Давным-давно. Однако существуют вещи, о которых мне до сих пор нельзя говорить — я подписал договор о неразглашении.
— Хотя бы гипотетически, — не сдавалась Эйдриен.
Старик вздохнул:
— Не исключено, что это миниатюрная разновидность определенного прибора, который мог использоваться в экспериментальных целях в то или иное время.
Макбрайд хмыкнул над витиеватой уклончивостью старика, и Шапиро нахмурился. Взглянув на гостью, он пожал плечами:
— В открытой литературе на эту тему много информации. Думаю, я не раскрою большого секрета, если расскажу вам, как выглядит прибор.
— А что он собой представляет?
— Это вживляемый электрод.
— Каковы его функции?
Старик опять пожал плечами:
— По-разному.
— В зависимости от чего? — спросила Эйдриен.
— От частоты, на которую этот прибор настроен, — подсказал Макбрайд.
Шапиро улыбнулся:
— Хорошая догадка.
— А
— Четыре — семь мегагерц дали бы очень интересную реакцию, — ответил ученый.
— А чем это объясняется? — спросила девушка.
— Это частота, на которой можно ввести человека в гипноидальное состояние, близкое к мягкому гипнозу, но вызванное другими факторами. И человека можно ввести в состояние транса — сделать то, что мы называем «уводом».
— «Уводом»? — повторила Эйдриен, желая убедиться, что не ослышалась. Это же слово использовал доктор Шоу, когда она рассказала ему о поведении Макбрайда в Бетани-Бич после неприятности с сайтом.
— Так называют процесс, происходящий с мозгом, когда он дислоцирует определенный сигнал и следует за ним, — объяснил Макбрайд. — Световые вспышки, повторяющийся звук — в особенности тот, на который человек оказался закодирован в трансовом состоянии. В таких случаях говорят, что мозг «настроился» на сигнал.
Шапиро удивился:
— Вы неплохо подготовлены.
— Я психолог, — сказал ему Макбрайд.
— И что в таком случае должно произойти? — спросила Эйдриен. — Какова цель?
— Ну, — ответил старик, — это позволило бы периодически освежать и подпитывать состояние транса без необходимости каждый раз гипнотизировать пациента.
— Значит, если поместить такой прибор кому-то в голову, человек все время будет под гипнозом?
— Более-менее, — подтвердил Шапиро. — Хотя нет оснований считать, что это единственная функция прибора.
— Почему? — поинтересовался Макбрайд.
Хозяин наполнил опустевшие чашки. Впрочем, Эйдриен пила скорее из вежливости, чем от жажды: по вкусу напиток напоминал отвар из жженых водорослей.
— Потому что все изменилось, — наконец ответил Шапиро. — При создании имплантата такого рода, вероятно, используются нанотехнологии, где все измеряется миллимикронами, компьютерные технологии и бог знает что еще.
— А для чего все это?
— Гипотетически? Полагаю, таким образом можно ввести в мозг «сценарий», который на пару с гипнозом станет инструментом для формирования своего рода «виртуальной биографии».
Эйдриен и Макбрайд погрузились в размышления.
— Виртуальная биография… — проговорила Эйдриен.
— Мнимое прошлое, которое вы ни за что не отличите от настоящего. Вплоть до мелочей.
— Господи, — пробормотал Льюис.
Шапиро улыбнулся:
— Память — не больше чем жидкий строительный раствор химических элементов и электрических потенциалов, которыми не так трудно манипулировать. Если знаешь как. Например, хорошо известно, что, подняв в мозгу уровень ацетилхолина [42] , можно нарушить контакт нервных клеток друг с другом. А когда такое происходит, человек теряет способность вспоминать. Казалось бы, информация на месте, а добраться до нее невозможно.
[42] Ацетилхолин — уксуснокислый эфир холина (витамин группы B), химический передатчик нервного возбуждения.