Синдром
Шрифт:
— Так вы хотите сказать, что ЦРУ не занималось устранением людей? — поинтересовался Макбрайд. — А как же тогда убийцы с «контролируемым поведением», о которых вы рассказывали?
Шапиро покачал головой:
— Это разные вещи. Программа под моим руководством представляла собой смелый исследовательский проект — широкомасштабный и засекреченный. Конечно, его неотъемлемой частью была и оперативная деятельность. Но мы не занимались устранением нежелательных людей.
— А как насчет Кастро? — смело предположил Льюис.
— Я
Макбрайд наклонил голову.
— А вам не кажется странным, что так много «тихо помешанных» с успехом устраняли политических лидеров, в то время как ЦРУ, располагающее огромными ресурсами, проваливало каждую известную нам попытку?
Хозяин дома взглянул на часы, поднялся, давая понять, что разговор подошел к концу, и начал убирать со стола посуду.
— Что ж, — вздохнул Шапиро, — все это очень интересно. Однако вокруг темно, а вам далеко идти.
Льюис понял намек, встал и помог подняться своей спутнице.
— Вообще-то, — уточнила она, — мы остановились в «Хиллтоп-Хаус» — отсюда рукой подать.
Шапиро покачал головой.
— Я не это имел в виду, — туманно пояснил он. — Вам предстоит долгий путь в темноте.
Проводив гостей к выходу, Шапиро открыл дверь и ненадолго задержался.
— Пристегните ремни, — сказал старик и исчез за закрывшейся дверью.
Глава 36
Дорога на «Хиллтоп-Хаус» казалась тихой и печальной, окрестности — прекрасными. Река Шенандоа мерцала в свете луны, и спутники, не говоря ни слова, думали об одном: «Все, прикоснувшиеся к этой тайне, погибли: Никки, Бонилла, Шоу».
Макбрайд рулил одной рукой, небрежно закинув другую на спинку пассажирского сиденья. От этого Эйдриен чувствовала себя в напряжении — беспокоилась, как бы ему не вздумалось обнять ее.
Автомобиль мчался по сельской местности, на фоне звездного неба чернели силуэты лесистых гор.
Рассеянный свет фар показался в зеркале заднего обзора, и у Макбрайда по спине побежали мурашки. Однако машина пронеслась мимо, и они снова остались одни на дороге.
— Я подумал, — заговорил Макбрайд, — что тебе неплохо куда-нибудь уехать.
— Куда, например?
— На Луну, если достанешь билет. А если нет — куда угодно. Главное — затаиться.
Эйдриен задумалась. И правда, ехать ей некуда. Подвальный бункер на Ламонт-стрит исключается. Работы у нее больше нет. А после смерти Бониллы и Шоу она не хотела ввязывать в свои дела друзей.
— Я хочу выяснить, что случилось с Никки, — возразила девушка. — А кроме того, я нужна тебе.
— Да? — Макбрайд взглянул на нее: мир внутри машины представлял собой игру контрастов — света и тени, черного и белого. Лунный свет обрисовывал изящный профиль Эйдриен.
— Ага, — подтвердила она. — Тебе нужна машина,
Макбрайд пожал плечами:
— Ладно, разрешаю остаться.
— Тебя несложно уломать.
Льюис хмыкнул и подумал: «А ведь я запросто мог бы обнять ее». В тот же миг в поле зрения показался «Хиллтоп-Хаус», и момент ушел.
Но не забылся.
Уже в номере Макбрайд попросил Эйдриен рассказать, что она узнала о Крейне. В ответ девушка извлекла из дипломата кипу бумаг и протянула ему. Это были главным образом распечатки из «Нексиса» плюс пара некрологов из газет «Вашингтон пост» и «Сарасота стар трибюн». Льюис внимательно перечитал статьи, обратив особое внимание на организации, в которых состоял Крейн, и фамилию его проживавшей в Сарасоте сестры. Он бегло просматривал распечатки, одну за другой, прикладывая массу усилий, чтобы не замечать присутствия Эйдриен — девушка, скрестив ноги, сидела на кровати. В комнате царила духота, и Макбрайд устроился на кушетке — неудобном плетеном предмете интерьера у балконной двери.
— Держим путь в Флориду, верно? — поинтересовалась Эйдриен.
— Да. Думаю, придется. — Чтобы не смотреть на нее, Льюис начал разглядывать пейзаж за окном. Вдоль реки бежали параллельные цепочки огней: одна белая, одна красная — пульсируя, они медленно текли в противоположных направлениях, появляясь и исчезая вместе на изгибах дороги в складках гор.
— Для начала проведаем сестрицу, — предложил Лью. — Посмотрим, что она расскажет. Неплохо бы заскочить и в местный суд: вдруг Крейн участвовал в каких-нибудь тяжбах. Проверим его завещание.
— Мм-м… — произнесла Эйдриен, вытянув над головой руки. — То есть попросту поедем туда и будем вслепую кружить вокруг да около?
— Да, если только у тебя нет другого плана, — сказал Макбрайд и открыл балконную дверь. Поток холодного воздуха ворвался в комнату, где неожиданно стало душно.
Собеседница перехватила его взгляд, удержала чуть дольше обычного и потянулась. Распрямила ноги, вытянула ступни и подняла над головой руки, сцепленные в замок. Выгнула спину, будто открываясь навстречу Макбрайду. Тот подавил стон, поднялся на ноги и вышел на лоджию.
Правда заключалась в том, что весь день Льюис ни на миг не переставал думать о ней. Его преследовала навязчивая одержимость влюбившегося по уши подростка. Совсем как в средней школе. Нет — хуже: как в старших классах. В течение всего дня — даже в аскетичной хижине Шапиро, во мраке его ужасающих историй — Макбрайда беспокоило мучительное набухание члена, превратившее седьмой класс в кошмар.
Льюис стоял на балконе и, глядя вниз на огни, пытался ответить на вопрос: когда он последний раз лежал в постели с женщиной? Наверняка Макбрайд не мог бы сказать — память возвращалась обрывками, точно вспышками, и все же он точно знал — еще до того, как стал Джеффри Дюраном.