Синдром
Шрифт:
— Очень похоже на уличный разбой, — заметила Эйдриен. — Не столько план, сколько руководство к действию.
Собеседник не стал спорить:
— Да, только другого у меня нет.
Она провела пальцем по краю бокала. Зазвучала чистая, точно удар колокола, нота, настолько громкая, что Эйдриен тут же хлопнула по хрусталю ладонью и с виноватой улыбкой огляделась по сторонам.
— Понимаю.
— И что?
Оба надолго замолчали, и Эйдриен первой прервала затянувшуюся паузу:
— Пойдем наверх.
«Полярные медведи».
Каждый год в марте в колледже Боудена команда из самых отчаянных
Именно так Макбрайд и покрыл короткое расстояние между «Бельведером» и клиникой Прудхомма — очень быстро. Спринтерским шагом он метнулся в снежную бурю и помчался прямо к подъездной асфальтированной площадке, что вела к клинике. Мгновение — и он уже у двойных дверей с хромированной табличкой, гласящей:
ПРУДХОММ
Макбрайд, отряхивая снег с военной куртки и похлопывая беретом по штанинам, приблизился к парадному входу, и автоматические двери разъехались, открыв взгляду приемную зону под стеклянной крышей.
В вестибюле клиники дополнительные углы и минимум обстановки создавали впечатление простора: красные кожаные кресла на хвойных полах стояли без покрытия да висела скромная семейка драгоценных персидских ковриков. Макбрайд шагнул в помещение, сжимая в руках длинную коричневую коробку, и с улыбкой осмотрелся: направо вел какой-то коридор, куда выходили двери туалетных комнат и в ряд стояли три телефона.
Блестящие, исполненные со швейцарской тщательностью цилиндры телефонных будок из нержавеющей стали отгораживали звонящего от остального мира и отдаленно напоминали посадочный модуль космического корабля. При виде их Макбрайд оживился.
За округлой конторкой из полированного хрома сидела сурового вида блондинка в розовой форме. Заметив человека в синих джинсах, берете и с коробкой карнизов в руках, она приняла его за рабочего или разносчика — как тот и надеялся.
— Bitte? [56]
С беззаботной мальчишеской улыбкой Макбрайд подошел к конторке и, склонившись к блондинке, указал на коробку.
— F"ur Herr Doktor Opdaal [57] , — сказал он по-немецки.
— Можете оставить здесь, — ответила та. — Я позабочусь, чтобы все передали по назначению.
[56] Чем могу помочь? (нем.)
[57] Для господина доктора Опдаала (нем.).
— Спасибо. Вы не возражаете, если я воспользуюсь телефоном? — Макбрайд кивнул в сторону футуристических будок. — Меня просили отзвониться по прибытии.
Блондинка ничего не ответила. Затем на лице ее промелькнула озабоченность, и она улыбнулась.
— Как вам угодно, — ответила женщина, оканчивая
Льюис взглянул на часы и направился к телефонам: 10.35. Он проснулся рано, еще на рассвете, но заставил себя дождаться часа, в который клиника наполнится жизнью: доставки, посетители, планерки, сеансы с пациентами. Как предположил Макбрайд, в такое время никто не станет ожидать налета.
Кроме короткого коридора, ведущего к общественным телефонам и туалетам, он заметил еще два ответвления, выходящие в приемный зал. Одно из них вело к лифтам. Хотя Макбрайд их и не видел, об их местонахождении говорил шум: колокольчики возвещали о прибытии, с шипением открывались двери, бряцали переправляемые в холл тележки. Помимо этого, указатели сообщали о наличии комнаты гидротерапии и гимнастического зала.
О другом коридоре Макбрайд ничего не мог сказать. Однако в здании где-то размещались пациенты, поэтому вполне разумно было бы предположить, что второй коридор вел к палатам для больных.
Льюис уже понял, что клиника гораздо больше, чем кажется снаружи. Полное отсутствие транспорта у входа предполагало наличие значительной по размерам подземной автостоянки, а вентиляционные отверстия, которые он заметил еще из окна своего номера в «Бельведере», наводили на мысль о том, что под землей находится нечто большее, чем просто автостоянка.
Подойдя к автоматам, Макбрайд нащупал в кармане телефонную карту и сунул ее в приемное отверстие счетчика. Почти сразу на жидкокристаллическом дисплее появилась надпись, извещавшая, что на карте осталось 23.7 швейцарских франка. Сверяясь по клочку бумаги, он набрал номер клиники и услышал, как в фойе зазвонил телефон. Он звонил, звонил, звонил…
Вообще-то звонок больше напоминал чириканье, но как бы там ни было звук этот действовал на нервы. Оглянувшись, Макбрайд увидел, что секретарь занята другим телефонным разговором и что-то оживленно рассказывает в трубку. Наконец ее поведение изменилось, она нажала кнопку вызова и сказала: «Bitte?»
Макбрайд отвернулся.
— Bitte? — повторила она.
— Доктора Опдаала, пожалуйста…
В коридоре появилась средних лет женщина в розовом комбинезоне — она вела под руки двух крайне истощенных девушек. Обе пациентки выглядели тщательно ухоженными, модно одетыми и при полном макияже, что производило кошмарное впечатление — будто троица направлялась на показ мод в концентрационном лагере.
Теперь зазвонил телефон в кабинете Опдаала, сестра и ее подопечные исчезли за углом, и вот — руководитель клиники на проводе:
— Ja! [58]
Сердце Макбрайда бешено забилось, едва он услышал этот голос. На миг он лишился дара речи.
— Ja. Ist we es? [59]
Собеседник откашлялся и проговорил:
— Это Лью Макбрайд.
На другом конце провода наступила гробовая тишина. Наконец Опдаал подал голос:
— Ну, тогда здравствуй!
[58] Слушаю! (нем.)
[59] Алло, кто это? (нем.)