Синдром

Кейз Джон

В его голосе было что-то не так, но что именно — Макбрайд пока не понял. Поэтому продолжил по заранее продуманному сценарию:

— Я убью тебя.

— Ты серьезно?

— Вполне, — ответил Льюис. — И очень скоро.

Директор засмеялся:

— Знаешь, Лью, я ни на секунду не поверю, что ты действительно это сделаешь. Ты не того сорта человек.

«Не действует, — подумал Макбрайд. — Что-то не так, он как-то странно разговаривает».

— …так что почему бы нам просто не встретиться? — продолжал собеседник.

— Обязательно встретимся! — заверил Лью.

— И поболтать по душам.

— Нам не о чем разговаривать, — начал Макбрайд,

и тут его осенило, что не так в интонации директора: он совсем не удивлен.

— Нет, ты не прав, — продолжал хирург. — Нам о многом предстоит побеседовать. Для Института ты представляешь собой очень ценный опыт — думаю, это ты и сам понимаешь. — Он снова засмеялся. — Позволь, Рутгер тебя проводит.

Рутгер?

Макбрайд похолодел — он еще не до конца понял, что происходит, но уже чувствовал, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Мельком взглянул на потолок — и только теперь заметил видеокамеру: красный огонек мигал над направленным на него объективом. Льюис медленно обернулся, перехватил напуганный взгляд секретарши за стеклянной стойкой и пулей бросился к коробке с карнизами. И вдруг его с силой ударили об стену…

— Я смотрю, ты уже познакомился с Рутгером и Хайнцем, — заметил Опдаал, поднимаясь из-за стола, чтобы поприветствовать Макбрайда, которого грубо втолкнули в кабинет. — Присаживайся.

Один из телохранителей толкнул Лью в кресло у письменного стола Опдаала, а другой швырнул коробку с карнизом на диван.

— Gesetzt ihm in eine Zwangsjacke [60] , — приказал Опдаал и, когда один из охранников удалился, перешел на английский. — Это для твоей же собственной безопасности.

[60] В смирительную рубашку его (нем.).

— Пошел ты! — плюнул Макбрайд и сразу пожалел об этом, так как второй телохранитель с силой хлопнул его по ушам. Опдаал засмеялся: «Ой-ой-ой!» Льюис опять попытался вскочить с кресла и тут же опустился, когда в основание его черепа ткнулся холодный ствол.

Очень скоро вернулся громила со смирительной рубашкой, и при виде его Макбрайд вжался в кресло — когда на тебя направлено дуло «зиг-зауэра», выбирать не приходится. Второй охранник рывком поставил пленника на ноги и натянул ему на руки рубашку. Льюис набрал полную грудь воздуха, когда телохранитель попросил его скрестить руки на груди и щелкнул застежкой на талии. Успешно справившись с этой задачей, здоровяк небрежно толкнул узника в кресло и устремил на босса преданный взгляд, ожидая дальнейших приказаний.

— Ich nehme es von hier [61] , — проговорил хирург и, точно смахивая со стола крошки, жестом приказал охране удалиться.

Оставшись с Макбрайдом один на один, он обогнул стол, облокотился на край и скрестил на груди руки:

— Как я тебе однажды уже сказал, ты очень храбрый человек, Джеффри Дюран.

— Дюран мертв! — отрезал Льюис.

Директор улыбнулся.

— Вот и я о том же.

Взяв со стола пачку сигарет «Ротманс», он зажег одну, неторопливо затянулся, пустив пленнику в лицо струйку дыма, и продолжил:

[61] Теперь я справлюсь сам (нем.).

— Ты меня возненавидишь, но я тебе все-таки скажу: я нисколько не сомневался,

что ты направишься именно сюда. — Хирург помедлил. — У секретаря в приемной лежит твоя фотография.

Лью ничего не ответил. Только молча поерзал в кресле: как же он ненавидел этого человека!

Опдаал покачал головой, изображая, будто находится в замешательстве.

— О чем ты думал? Рассчитывал застать меня врасплох? Не смеши: я собрал на тебя досье в фут толщиной. В самом прямом смысле слова. Так что вряд ли ты мог меня чем-нибудь удивить — разве что пуститься в пляс. — Он усмехнулся и стряхнул пепел.

Все внутри закипало при виде этого самодовольного индюка — впрочем, пока Макбрайду удавалось сохранять хотя бы внешнее хладнокровие.

Хирург возвел глаза к потолку:

— Итак, что будем делать? — И, переведя взгляд на Льюиса, добавил: — Принимаю предложения.

— Прекрасно. Тогда избавь меня от своего присутствия! — прошипел тот.

Опдаал громко рассмеялся, выражая явное одобрение смелости пленника, и погрозил пальцем:

— Ты весельчак. Только бравада теперь не поможет. Впрочем, тебе уже ничто не поможет, поэтому, ладно уж, повеселись напоследок. — Норвежец замолчал и принялся внимательно рассматривать сидящего перед ним человека. Затем, кивнув в сторону заброшенной в дальний угол кабинета коробки, спросил: — И кого ты изображал? Разносчика?

Макбрайд не ответил, и хирург поджал губы с деланным благоговейным трепетом.

— Какая изобретательность!

По правде говоря, это была не беседа, а издевательство, и Льюис понимал это, как никто другой. Опдаал развлекался, играл с ним — пусть. Чем дольше он будет говорить, тем скорее Эйдриен вступит в игру. Хотя, положа руку на сердце, Лью не особенно рассчитывал на помощь полиции — скорее он надеялся, что ему удастся выбраться из смирительной рубашки.

— Не могу тебя отпустить, и ты сам знаешь почему. Хотя, наверное, с моей стороны это черная неблагодарность. — Хирург ненадолго посерьезнел. — Ты замечательно поработал с де Гроотом — и я представляю всю трудность лечебного процесса: он не такой, как остальные.

— В каком смысле? — поинтересовался Льюис.

Опдаал отмахнулся.

— Клиника — место скрытого размещения резервов, выражаясь по-военному. Какой день ни возьми — к нам поступают от десяти до пятнадцати молодых мужчин и женщин с серьезными нарушениями пищеварительной системы и наркозависимостью на той стадии, когда эти люди уже фактически стали калеками. Из этих несчастных созданий мы выбираем тех, у кого есть склонность создавать о себе неверное представление. Здесь очень помогает благотворительная работа — с нами сотрудничают опекунские службы и интернаты. Видишь ли, мы предпочитаем иметь дело с сиротами: нет лишних проблем с родственниками.

— А де Гроот? — спросил Льюис.

— А вот он — случай особый. Нам потребовался человек с опытом и знаниями Хенрика, так что пришлось пойти на… — хирург покрутил пальцем в воздухе, подбирая слово, — скажем так, на «принудительную вербовку». Поэтому Хенрик не так хорошо вписывается в общие рамки, как хотелось бы.

— А какие у него опыт и знания? — удивился Макбрайд: де Гроот занимался противопожарными системами.

— С ним пришлось попотеть, чтобы он стал тем обаятельным и свойским парнем, с которым ты общался. И все равно нашу благодарность ты заслужил. — Опдаал замолчал, строго свел брови и склонился к пленнику, рассматривая его с напускным интересом. — Ого, да с тебя пот градом.