Синдром
Шрифт:
Ведущий игрок глухих повернулся вокруг своей оси, указывая игрокам комбинацию. Те заняли позицию в три очка и стали наготове. Человек у барабана взмахнул молотом, и мир дрогнул. Сколь бы сильно ни были собравшиеся поглощены своими делами — кто-то читал назидание ребенку, кто-то говорил по сотовому телефону, — в этот момент аудитория единым существом обратилась к полю. Звук был громоподобный, раздался всесотрясающий гул. Дрожь пронзила Дюрана, метнувшись от стоп к мозгу, где отозвалась многократным эхом, точно камертон, по которому ударили молотком.
Противники кинулись друг
Точно во сне нащупав дверь-сетку в «Цартман-Хаус», Дюран рванул ее на себя, чуть не сорвав с петель, нырнул в помещение и, дрожащий, повалился в черничного цвета кресло с подголовником.
«Господи Боже, — подумал он, — что происходит? Что на меня нашло?»
Судорожно хватая ртом воздух, психиатр закрыл глаза и начал выполнять упражнение на релаксацию. Прием очень скоро подействовал: через пару минут дыхание почти выровнялось.
Беглец неторопливо огляделся. «Цартман» был самым старым и наиболее типичным зданием Сидвеллской школы. Непритязательный каменный дом, в котором когда-то размещалось все учебное заведение, теперь служил административным корпусом.
Осмотревшись, Джефф понял, что находится в большом просторном зале с бронзовыми лампами, антикварными вещицами и холстами. Неожиданно из-за открытой двери послышались женские голоса, которые по мере приближения становились все громче. Дюран переместился в кресле, будто собирался встать и поздороваться, но передумал. Он пока не доверял своим ногам.
Сетчатая дверь захлопнулась, и одна из собеседниц сказала:
— И еще он кусается, как маленький людоедик!
Ее спутница засмеялась:
— Я ему говорю, что, если так будет продолжаться, грудь он больше не получит. Но что с него взять — ему всего восемь месяцев, угроз малыш не понимает. И, сказать по правде, — она вздохнула, — я и сама пока не готова отнимать его.
Из-за подголовника кресла женщин не было видно даже боковым зрением, но не слышать их Дюран не мог. Правда, теперь ему показалось неловко выдать свое присутствие.
— Как я тебя понимаю. Мне никто раньше не говорил, что это будет так… Чувственно, что ли.
— Точно! И еще…
Одна из подруг пронзительно взвизгнула, заметив, что в комнате они находятся не одни. Мгновением позже Дюран стоял на ногах и виновато улыбался:
— Простите ради Бога! Я, наверное, заснул. Надеюсь, вы не испугались? Меня зовут Джефф Дюран. — Он быстро протянул руку попавшей в переплет блондинке, на нагрудном значке которой значилось «Белинда Картер, 86» — год его выпуска.
— Простите за сцену, — выпалила она, присмотревшись к карточке на лацкане его пиджака. — Господи, как неожиданно вы появились, Джеффри Дюран. — И тут же, не сбиваясь с ритма, добавила: — Что ж, приятно встретиться после стольких лет.
Белинда
— Простите, что вторглись в ваше уединение, — стеснительно проговорила та. — Думаю, нас с вами просто посетила одна и та же мысль. — Джуди склонила голову набок и стала рассматривать Дюрана. — А вы, наверное, были тихоней в старших классах, — предположила она, и ее губы изогнулись в кокетливой улыбке.
Дюран пожал плечами:
— Ну…
— Просто я вас не помню, — объяснила представительница его выпуска. — Хотя, на мой взгляд, должна бы.
— Не думаю, что я тогда был столь же незаметен, как сейчас, — отшутился Дюран. — Видимо, задремал.
— И проснулись от наших с Джуди разговоров о грудном вскармливании!
— Нет, скорее, от вскрика.
Собеседники обратили неловкость в шутку и следующие несколько минут болтали о странностях подобных мероприятий, придя к общему мнению, что четырнадцать лет — срок немалый. Джуди сообщила, что мало с кем поддерживает отношения из одноклассников, хотя школа вроде бы не слишком большая, а юность бурная.
— Это Вашингтон. Здесь все скоротечно: приехал — уехал, — пояснила Белинда. — Да и мне уже пора. — Она поцеловала Джуди и похлопала Дюрана по руке. — До встречи.
— Невероятно, но я не помню вашего лица, — сказал Дюран бывшей однокласснице, когда Белинда ушла. — То есть вы из тех, кто поздно расцветает.
— Правда? Вы так считаете? Я наконец-то расцвела? Погодите, я сообщу радостную весть мистеру М. Он так долго этого ждал.
Дюран решил, что она говорит о муже, но Джуди, как выяснилось, имела в виду своего наставника, неисправимо искреннего Нубаро Муссурлиана. Увидев старика сквозь сетку двери, женщина потянула собеседника на улицу, чтобы он поведал бывшему куратору о новообретенной цветистости его бывшей подопечной. Тот засмеялся и пожал Дюрану руку, полюбопытствовав, как у него дела.
— Спасибо, неплохо. Не жалуюсь.
— У меня совсем вылетело из головы, — сказал мистер М., — не напомните, где вы учились?
— В Брауне, — подсказал Дюран.
Мистер М. кивнул:
— Ах да, конечно.
— А потом уехал в Мэдисон, поступил в Висконсинский университет.
— Думаю, в этом есть и моя заслуга: я всегда был высокого мнения о Висконсине. Экономику изучали?
Джефф покачал головой:
— Клиническую психологию.
— Что ж, — улыбнулся мистер М., — для этого и нужны встречи однокашников: держать друг друга в курсе событий.
Остаток дня прошел в приятном ничегонеделании. На «Встрече почета» выпускники разных лет вставали с мест и делились своими мыслями на темы столь несоизмеримые, как проект генома человека, ответственность по отношению к своему сексуальному партнеру и попытки искоренить паразитирующий бильгарциоз в Египте.
Фотосъемка выпускников всех трех классов прошла быстро и профессионально. Деловитый фотограф удачно манипулировал сценками, и афроамериканцы не кучковались отдельными группками, как частенько происходит, а казались рассеянными в общей массе людей.