Синдром
Шрифт:
— Ах ты, мерзавец! — взвизгнула женщина, совершенно серьезно намереваясь ударить хозяина квартиры. — Ты убил ее!
Взбешенная фурия наступала на Дюрана с неожиданным напором, вынуждая доктора отступать, и тот инстинктивно поднял руки в жесте капитуляции.
— Стойте! О чем вы таком говорите? — возмутился он.
Блондинка остановилась, хмуро посмотрела на недоумевающего врача и отвернулась — создавалось впечатление, что она пытается совладать с собственной яростью. Женщину переполняли эмоции. Дюран заметил, как вздымается ее грудь, пока та в упор смотрела на
— О Никки! — бросила она ему в лицо.
— Вы говорите о… Нико?
— Никки, Нико — какая разница!
— Где она? — спросил Дюран. — Я не видел ее уже… И кстати, кто вы?
Вопрос явно привел ее в бешенство.
— Ах, кто я?! Я — ее сестра. И я позабочусь о том, чтобы ты прикрыл свое дельце, шарлатан!
Дюран поразился враждебности, с какой говорила с ним посетительница — от нее просто веяло ненавистью.
— Сестра? — переспросил врач и запоздало понял, как нелепо звучат его слова.
— Да, я сестра Нико, Эйдриен.
Вспышкой озарения до Дюрана донеслись слова Никки: «Эйдриен тогда было всего пять». Он смягчился. Хотя психиатр никогда и не верил, что рассказы пациентки о сатанистах-насильниках основаны на реальных событиях, он решил, что девочкой она все-таки подверглась какой-то разновидности насилия. А как правило, если один из детей стал жертвой жестокости, то и другим редко удается избежать подобной участи. Выходит, на долю стоящей перед ним женщины тоже выпало немало лишений: неизвестный отец, мать-наркоманка, суровая школа воспитания в чужой семье.
— Послушайте, — сказал он, протягивая руку, — Нико рассказывала, через что вам довелось пройти.
— Она ничего не рассказывала. Вы сами внушили ей это. Все — ложь! — С возгласом отвращения Эйдриен покачала головой, развернулась и зашагала к двери. — Мне просто хотелось взглянуть на человека, который довел ее до самоубийства, — сказала она, — потому что в следующий раз мы увидимся в суде.
Эйдриен положила руку на круглую ручку двери и собиралась уйти, когда Дюран остановил ее:
— Стойте, подождите. Что вы сказали про Нико?
Посетительница взглянула на психиатра так, точно перед ней стояло каменное изваяние.
— Она покончила с собой.
С таким же успехом она могла бы дать ему пощечину: на мгновение Дюран лишился дара речи, а когда совладал с голосом, начал бормотать какую-то бессмыслицу:
— Но… зачем? Она же добилась такого прогресса.
— Вот именно! — рявкнула Эйдриен. — Она «добилась такого прогресса», что в пятницу ее кремируют.
Ей захотелось со всего размаху ударить врача, но в нынешнем состоянии она смогла лишь слабо толкнуть его левой рукой. Впрочем, Дюрану хватило и этого: он покачнулся и отступил.
Было так горько и обидно, что она едва не расплакалась.
— Вы специально это сделали? Из-за денег?
— О чем вы говорите? — не понял Дюран.
Эйдриен не успела ответить — в дверном проеме показался де Гроот.
— Что происходит? — громко проговорил могучий голландец. — Доктор
Эйдриен устремила на него жгучий ненавидящий взгляд и крикнула:
— Проснись! И если у тебя проблемы, не рассчитывай, что тебе здесь помогут. — Резко развернулась и вышла. Дверь с грохотом захлопнулась, и де Гроот вздрогнул от неожиданности.
Дюран был потрясен. Он оказался не в силах сойти с места и только покачивался на ногах. Наконец стены дрогнули и вернулись в фокус. Рядом стоял Хенрик — таким Дюран его еще не видел: голландец весь обратился в слух и слегка покачивался на носках, а затем медленно повернулся, посмотрел по сторонам и втянул носом воздух:
— Здесь был Червь.
Глава 10
Неожиданно Дюрана стали преследовать встречи выпускников: на кабельном телевидении Эйч-би-оу [10] , на Си-би-эс [11] и еще на паре его любимых каналов, вещавших днем и в ночное время. Все ездили на встречи — и Дюран не стал исключением. Приглашение лежало тут же, на холодильнике.
Подобные встречи относились к мероприятиям, которые Дюран, будучи психотерапевтом, просто не имел права пропускать. По роду своей профессиональной деятельности он помогал клиентам примиряться с прошлым и беспрестанно подчеркивал, что движение вперед невозможно, если не собрать в единое целое опыт прошлых лет.
[10] Эйч-би-оу — «Хоум бокс офис», компания кабельного телевидения.
[11] Си-би-эс — «Коламбия бродкастинг систем».
Впрочем, сам он пользовался этим советом лишь с переменным успехом. Дело в том, что его выпускные классы школы походили на приятную интерлюдию — спокойное, ничем не примечательное время. Джефф принадлежал к тем парням, кто «забивает командные очки» не только в баскетболе, но и на «академических» площадках.
Так почему бы не пойти? Убить двух зайцев одним махом. Во-первых, повод выбраться из квартиры — хотя подобная прогулка, несомненно, окажется сопряжена с определенным беспокойством. Тем не менее это единственный способ справиться с проблемой — перед фобиями, как и перед школьными задирами, нельзя робеть, иначе они превратят твою жизнь в ад.
Второе: если он пойдет на встречу одноклассников, то сможет решить кое-какие проблемы с памятью. Одно дело — забыть Банни, как там ее фамилия, — такое случается со всеми. А другое… Временами Дюрану казалось, что его воспоминания «передержаны», точно фотографии, слишком долго пролежавшие в ванночке с проявителем.
Засвистел чайник, и Дюран заторопился на кухню выпить чашку кофе. В коридоре он уронил взгляд на тумбочку у стены, где в толстых серебряных рамах стояли фотографии его родителей.