Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
– До поездки в переулок.
Мэл поднялся, налил в стакан воды из чайника. Отыскав среди бардака на тумбочке профессорский пузырек, накапал, по-моему, литр.
– На, - вложил в мою руку стакан, и пока я судорожно глотала, сбросил куртку и уселся рядом.
– Что произошло?
– Ничего.
– Не обманывай. Я за километр
– Приходила одна женщина...
– отозвалась после минутного молчания.
– Кто?
– ухватился как гончая Мэл.
– Когда?
– Недавно.
– Странно, я не видел. И? Она представилась?
– Нет... Приходила по поручению твоего отца...
– Черт!
– подскочил как пружина Мэл и заходил по комнатушке.
– Как она выглядела? Угрожала? Что сказала?
– Ничего особенного.
Мэл снова сел передо мной на корточки.
– Так и поверил!
– Он наклонился ближе и потребовал тихо: - Эва, мне нужно знать, о чем вы говорили. Мы должны быть готовыми ко всему.
– Она упомянула о западном побережье, - прошептала на ухо парню.
– И о том, что гуляю по ВУЗам.
– А об этом говорила?
– сделав пальцами вилку, Мэл показал на свои глаза, и я поняла его.
– Нет. Почему-то считает, что у меня есть слабенькие способности, - объяснила шепотом.
– Та-ак, - потер подбородок Мэл.
– Как она выглядела?
– Темные волосы, короткая стрижка. Высокая, стройная. Работает у твоего отца и знает тебя с десяти лет.
Мэл задумался на мгновение.
– Тисса. Больше некому. Она разговаривала вежливо?
– Да, конечно. Даже чересчур.
Во всяком случае, общалась как с дочерью министра, а не как с каторжанским отродьем с побережья.
– Тисса - поверенная моего отца. О чем еще шла речь?
– Больше ни о чем, - заверила его торопливо.
– Может, есть что-то, о чем я не догадываюсь?
– прищурился парень.
– Эва, не скрывай.
Я отрицательно помотала головой.
– Итак, теперь мы знаем о том, что отец знает, - сказал Мэл, поднимаясь с корточек.
– Надеюсь, Тисса тебя не запугала? Пока что ей не удалось совершить революцию. При желании эти факты нетрудно раздобыть.
– Зато можно преподнести по-разному. Например, начать шумиху в газетах или на телевидении... А ты что здесь делаешь? Сдал лабораторку?
– Еще успею, - махнул он рукой.
– А здесь, потому что звонил, если не помнишь. А кто-то взял и отключил телефон.
– А зачем звонил?
– Потому что ты опять сказала неправду. Ты ведь не собирала сумку?
Я опустила глаза.
– У меня начал вырабатываться нюх на твое привирание, причем даже на расстоянии, - ухмыльнулся парень.
– Собирайся. Поедем.
– Куда?
– Как договаривались. Ко мне.
– Мэл... Егор... Может, не стоит?
Его тон сменился, став резким.
– Ты согласилась, так что готовь сумку.
После тяжкого вздоха начались сборы.
Визит поверенной Мелёшина-старшего выбил из колеи, и я растерялась, не представляя, что нужно брать с собой. Зубную щетку и пасту. Расческу. Полотенце... Словно на год уезжаю, не меньше.
Мэл расхаживал по комнате, пытаясь до кого-то дозвониться. Вынул полотенце из сумки и бросил на кровать, а мне помахал отрицательно, мол, не бери, этого добра с избытком.
В импровизированный рюкзак полетели пижама, купленное платье, кое-что из косметики и прочая мелочевка. Вдруг потребуется, а у Мэла нет? Подумав, я сунула туда же тетрадь с конспектами.
Наконец, абонент соединился, и парень, не отвлекаясь от разговора с ним, отвернул одеяло, взявшись перебирать упаковки с купленным бельем и, выбрав парочку, тоже бросил в сумку, а мне показал пальцами: "во!" Собеседник Мэла оказался общительным, но ответы парня выражались односложными фразами. "Средне", "так себе", "сносно", "как обычно"... Диалог ни о чем, хотя тон - приветливый.