Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
"Крысюк" хлопает Камыша по плечу, и кукловод разрывает гипнотическую ниточку.
– Каково?
– спрашивает с гонором, разминая шею и встряхивая плечами.
Пацан тоже сбросил оковы внушения и оглядывается по сторонам затравленно и ошалело.
Эва закрывает его собой.
– Одежду!
– требует.
–
– Одежду, - повторяет эхом Мэл, и приказа не смеют ослушаться.
Поздно поигрывать бецепсами, изображая благородного спасителя, если ты им никогда не был.
"Крысюк" приносит шмотки, которые Эва выхватывает из его рук.
– Одевайся, - сует пацану вещи, но тот смотрит заторможенно, не соображая. Эва встряхивает его: - Одевайся!
Малёк неловко натягивает одежду, сгорбившись.
– Дефенсор!
– протягивает Эва ладонь.
– Дефенсор верни, - приказывает Мэл, и товарищ Камыша беспрекословно достает кулон из кармана. Серебристый дельфинчик взлетел на пенном морском гребне.
Камыш перехватывает цепочку и зажимает хрупкую вещицу в кулаке.
– Какая жалость, сопливая козюлька сейчас сломается, - растягивает губы в улыбочке.
Сожми Камыш руку посильнее, и от кулона не останется мокрого места. Каждый дефенсор имеет уникальный номер, и не так-то легко получить новое защитное устройство взамен утерянного или испорченного.
Эву подкидывает на месте. Мэл видит: еще мгновение - и она бросится на гада, чтобы вцепиться ногтями в лицо.
Камыш читает в глазах Мэла обещание долгой и мучительной смерти и бросает цепочку с кулоном на пол. Эва поднимает дефенсор и бережно вытирает.
– Кто отобрал?
– спрашивает, обращаясь к толпе.
– Сам снял!
– выкрикивает весело кто-то из зрителей.
– У него любовь.
Эва смотрит на зевак, возрадовавшихся бесплатному зрелищу, задерживает внимание на пунцовых щеках Левшуковой, запоминает физиономии ухмыляющегося Камыша с сотоварищем. Очередь доходит до Мэла, и взгляд Эвы окатывает его холодом и неприязнью. Что ж, ожидаемо.
– Никакая любовь не стоит того, чтобы отдать за неё дефенсор, - заключает она и надевает цепочку
– Пошли, - Эва берет малька за руку и ведет через толпу.
Спектакль окончен, зрители расступаются.
Слова излишни.
Мэл помогает Эве одеться. Она следит, чтобы пацан застегнул куртку, и заботливо обматывает его шею шарфом.
Оказывается, среди зевак затесалась и соседка из общежития, а Мэл не заметил. Аффа хмурится, надевая шапку и пальто.
Эва берет малька за руку и поворачивается к Мэлу за сумкой, которую тот забрал у лестницы.
Он отрицательно качает головой.
"Как хочешь" - пожимает плечами Эва и ведет пацана, словно несмышленое дитя, к парадному выходу из института. Ей плевать на сплетни и пересуды. За спиной напевно горнит звонок, и воздушная волна ударяет в закрывшуюся дверь.
Аффа шагает позади, почти вровень с Мэлом, изредка поглядывая на него, и продолжает хмуриться.
Они идут в общежитие.
***
Радик послушно перебирал ногами как истуканчик: из общежитского холла свернул налево, молча доплелся до швабровки. Аффа тоже беззвучно ушла к себе.
Я протянула руку, и Мэл снял с плеча сумку, возвращая.
– Заходи, - толкнула парнишку, открыв дверь.
– Эва, - выдавил он.
– Я пойду, наверное...
Это были первые слова, сказанные им.
– Никуда ты не пойдешь, голубчик, - подтолкнула Радика - Мы с тобой еще не наговорились.
Юноша покорно шагнул в комнатушку.
– Я сейчас, - предупредила его и прикрыла дверь, оставшись со своим парнем в коридоре.
– Мэл, мне сейчас некогда. Потом позвоню.
Не могу смотреть на него. Не могу встречаться глазами, не могу прикасаться. Мой столичный принц был там, среди похабно ржущей толпы, и не остановил, не прекратил чудовищное представление.