Синее Пламя
Шрифт:
— Итак?
Регнар неспешно извлек из небольшой, дорогой кожи, сумки свернутый лист пергамента. Протянул даже с некоторым благоговением — не просто императорская печать, какую по велению Явора Герата Седьмого ставили на многие документы. Здесь же была его личная подпись, что значила куда больше, чем все печати, вместе взятые. На миг заползла ехидная мысль — а умеет ли читать этот обрюзгший гордец?
Читать комендант, конечно, умел. В Империи грамотность особо не приветствовалась, на книгочеев смотрели косо, но любой, кто собирался подняться выше простого десятника, просто вынужден был осваивать эту
— Так-так… — протянул Арнвельд, закончив чтение. Затем просмотрел документ снова, на этот раз бегло. — Значит, ваши полномочия, тысячник, не ограничены ничем, я правильно понял?
— Кроме воли Его Величества, разумеется, — надменно процедил Регнар.
— Да-да, я понимаю…
Было приятно видеть, как стремительно уходят в небытие спесь и наглость этого жирного борова, сменяемые другими эмоциями — в первую очередь подобострастием. И даже руки чуть заметно дрожат — еще бы, просиди он в этой глуши и сотню лет, вряд ли когда сподобится еще раз держать в руках лично подписанный Императором приказ. Пусть и обращенный не к самому коменданту, а так… ко всем, чье содействие по той или иной причине понадобится Регнару Снежному Барсу.
— Чем же я могу быть полезен посланцу Его Величества?
Да, эта раскормленная свинья изменилась, словно по магическому сигналу, теперь отовсюду прямо прет подобострастие, желание угодить. Да оно и понятно —а вдруг как уважаемый тысячник, докладывая Императору, обмолвится, дескать, помог мне тут некий Винер Арнвельд и помощь та была весьма существенной… глядишь, и милость какая обломится. А ведь может и что другое сказать — всем известно, Император не любит не то что неповиновения, даже тени его. И карает незамедлительно и жестоко. Так что комендант будет лезть вон из кожи, дабы угодить.
— Где-то в этих краях многие века назад находился храм. В горах. Храм был посвящен Арианис, — Регнар усмехнулся при виде вытаращенных глаз коменданта, — вот именно, уважаемый Арнвельд. Понимаю, сейчас храм наверняка разрушен, но я должен туда попасть. Потрудитесь собрать из соседних сел охотников… они исходили все горы, должны знать.
— Незамедлительно распоряжусь. — Комендант попытался было оторвать свою жирную задницу от кресла, но тут же замер, увидев нетерпеливый жест Снежного Барса.
— Я еще не закончил. Моим солдатам понадобятся припасы.
— Все, что будет угодно.
— И еще. Пусть патрули будут усилены. Вполне вероятно, что сюда пожалуют гости из Ордена, тоже с желанием найти заброшенный храм. Этого допустить нельзя.
По лицу коменданта проскользнула тень. Регнар хотя и не считал себя старым, многое повидавшим мудрецом, все же читал Арнвельда как раскрытую книгу. Есть, есть ему что сказать… но боится. Разрывается от страха: сказать — стало быть, признать свою в чем-то вину, не сказать — нарушить приказ Императора помогать во всем. Наконец страх перед Императором пересилил.
— Я должен сообщить… три дня назад патруль остановил в лесу, на самой границе с Орденом, двоих. Рыцаря и молодую девчонку. Рыцарь плел что-то насчет лишения наследства, мол, отправился повидать мир, поискать,
— Я хочу говорить с ним. Немедленно, — резко бросил Регнар, порываясь встать. И тут же снова сел, увидев, как стремительно отхлынула краска от лица коменданта, как мелко задрожали губы. Поморщился — да, Император в гневе грозен, и все же не дело для воина, пусть и бывшего, дрожать как заяц.
— Про-прости-ите, со-отник. — От волнения и липкого, холодного ужаса комендант начал заикаться. — Их про… про-пусти-или…
Регнар нахмурился. Сказал бы пару резких слов, да ведь этого дурака тут же удар хватит. Останется гарнизон без командира… хотя, пожалуй, тут и среди десятников найдется командир толковее.
— Я хочу видеть тех, кто останавливал этого рыцаря. Сейчас.
— Д-да, прямо с-сейчас… — все еще заикаясь, выдавил из себя комендант, уже чуть не бегом направляясь к двери. Даже не подумал дернуть за свисающий шнур, что наверняка заставило бы появиться в дверях одного из солдат, стоящих на страже. Ублюдки… здесь, в собственной крепости, часовые на каждом шагу, зато орденских засланцев пропускают, даже имени не спросив. А ведь привели бы сюда, в крепость, повыспрашивали бы с пристрастием, какое такое наследство — в крайнем случае отпустили бы потом. Да можно и не отпускать, ни к чему Империи всякие незваные гости. Лучше уж повесить — дабы другим неповадно было.
Хотя вряд ли рыцарь — шпион Ордена. У этих мягкотелых обожателей шлюхи Сиксты тактика иная. Шпионы идут переодетые купцами — да и сама Империя не гнушается подобным прикрытием. Торговые караваны ходят повсюду, их даже не особо трогают, поскольку товары нужны всегда, а товары диковинные, из дальних стран — так и особенно востребованы. А рыцарь заметен… да еще со спутницей-девчонкой. О такой паре не одну декту судачить будут, мол, прихватил себе в дорогу удобную подстилку. Что-то промелькнуло в глубинах памяти. Регнар напрягся, пытаясь уловить мысль… Рыцарь и девчонка…
Грохоча подкованными сапогами, в зал вбежали двое — странные, словно нарисованные в шутку бродячим художником. Толстый и тонкий — даже на вид не больно-то на воинов смахивают. Неудивительно, что не попытались задержать рыцаря, человек, дабы поступать как воин, должен и выглядеть соответственно. Это кабатчику положено быть жирным — кто ж пойдет столоваться к худому, решат, что либо чем-то опасным болен, либо готовить в его таверне не умеют. Купцу тоже можно и нужно быть дородным — богатство свое показывать, чтобы все знали — не станет обманывать ради мелочи, имя и репутация дороже. Воин же должен быть злым, сильным, а взгляд его — острым, изучающим… Хотя, к слову, у толстячка как раз такой.
Оба остановились, не дойдя до высокого гостя нескольких шагов. Сесть никто даже не попытался — видать, чином не вышли. Да и то — оба простые воины, не десятники даже. Разве ж этот надутый остолоп позволит всяким сидеть в своем присутствии. Регнар милостиво кивнул в сторону стульев — мол, в ногах правды нет. Воины покосились на коменданта, но сели. Видать, тот успел предупредить, что с гостем шутки плохи, все приказы выполнять незамедлительно, зад лизать с прилежанием, а желания улавливать прежде, чем те появятся.