Синее золото

Касслер Клайв

— Я смотрел новости. — Уизерел хохотнул. — Ну и маневр вы провернули! Жаль ваш катер.

— Спасибо. Вы сделали заключение по китам?

— Еще бы, они умерли от ХЗ.

— Простите?

Уизерел широко ухмыльнулся.

— Хрен знает. ХЗ.

Остин терпеливо улыбнулся. Патологоанатомы порой отка­лывают гнусные шутки. Просто чтобы не свихнуться на работе.

— Догадки есть?

— Ну, пока что могу сказать следующее: следов травм или токсинов нет. Еще мы проверили ткани на вирусы. Результа­ты тоже отрицательные. Один из китов запутался

в моново- локонной рыболовной сети; правда, она ему жить не мешала.

— То есть пока вы не знаете, как умерли киты?

— О, как же, знаем. Они задохнулись. От сильного повреж­дения легких началась пневмония. Само повреждение — ре­зультат сильного перегрева.

— Перегрева? Что-то я не понимаю.

— Сейчас объясню. Нутро животных частично сварилось, кожа покрыта волдырями.

— И что послужило причиной?

— ХЗ. — Уизерел пожал плечами.

Остин задумался.

— Если причина пока неизвестна, то, может быть, извест­но время?

— Тоже трудный вопрос. Вредоносное воздействие убило их не сразу. Животные, захворав, какое-то время еще плыли вдоль побережья несколько дней. Молодняк, пострадавший больше, отставал. Взрослые особи задерживались, ждали дете­нышей. Следует учитывать, что тела не сразу всплыли. Какое- то время они подгнивали на глубине, разбухая от газов.

— Значит, можно отследить, где умерли киты? Надо учесть время, проведенное в пути, и время, потраченное на кормеж­ку. Силу течений... — Остин покачал головой. — Жаль, киты не расскажут, где они были.

Уизерел хихикнул.

— Ну почему не расскажут? Идемте, кое-что покажу.

Эксперт повел Остина мимо поддонов в лужах стекающей в сливные отверстия кровавой воды. Вблизи мертвых китов вонь шибала с силой кузнечного молота, однако Уизерел ее, похоже, не чувствовал.

— Самец, — прокомментировал он, останавливаясь подле первой туши. — Прекрасно видно, почему этих китов назы­вают серыми: их естественный цвет кожи темный. Правда, у этого шкура бугристая: китовые вши поработали. Кстати, ког­да он поступил к нам, то в длину составлял сорок один фут. Это мы его потом подрезали. — Они проследовали ко второму поддону. На нем лежала уменьшенная копия первого кита. — Китенок, мальчик. Возраст всего несколько месяцев. Были и другие детеныши, поэтому мы не знаем, рожден ли он сам­кой, представленной здесь. — Они остановились у последне­го поддона. — Самка, крупнее самца. Как и у соплеменников, у нее нет внешних летальных повреждений. А вот что вас за­интересует.

Одолжив у коллеги нож, эксперт забрался на поддон и при­нялся ковыряться в плавнике самки. Минуту спустя спрыгнул на пол и передал Остину квадратик из пластика и металла.

— Передатчик? — спросил Остин.

— Спутник, — Уизерел ткнул пальцем вверх, — отслеживал все перемещения этой старушки. Найдите того, кто курировал ее, и будет вам место и время пребывания китов.

— Вы гений, мистер Уизерел.

— Всего лишь скромный госслужащий вроде вас. Делаю свою работу. — Он забрал передатчик. — Эту вещицу

я при­держу у себя. На обороте есть телефонный номер, восполь­зуйтесь им.

Переписав номер в блокнот, Остин поблагодарил патана- тома за помощь. По пути к выходу он спросил у Уизерела:

— Кстати, почему выбрали именно эти три туши?

— Особо я ничем не руководствовался. Попросил воен­ных моряков выделить три наиболее представительные туш­ки. Как ни странно, меня послушали.

— Если бы вы изучили больше тел, это помогло бы уста­новить причину смерти?

— Сомневаюсь, — сухо ответил Уизерел. — Этих трех китов убило то же, что и прочих. Да и чего теперь дергаться, поезд уехал. Военные так поработали над трупами, что от них и на тарелочку суси ничего не осталось.

Вот вам еще примерчик сурового медицинского юмора.

Сняв маску и бросив последний взгляд на останки вели­чественных морских животных, Остин поблагодарил Уизе­рела и матроса Каммингса. Затем вышел в прохладную ночь и несколько раз глубоко вдохнул, словно надеялся очистить от пропитанного гнилью воздуха легкие, а заодно и память. На другом конце порта светом далекого города горели огни авианосца. В отеле Остин сразу поспешил в номер. Впрочем, шел он недостаточно быстро — кое-кто из гостей и персонала сморщился, уловив остатки трупного запаха.

У себя Курт бросил защитного цвета брюки и белую со­рочку в корзину для грязного белья и надолго заперся в душе. Дважды вымыл голову с шампунем под горячими струями. По­сле, переодевшись в слаксы и тенниску, устроился поудобнее в кресле и позвонил по номеру с передатчика. Его перебросило на голосовую почту. Неудивительно — правительство не ста­нет держать на зарплате человека, который только и сидит в ожидании звонка о судьбе китов. Оставлять сообщение Остин не хотел — жди потом ответа несколько дней. Он позвонил в круглосуточную диспетчерскую штаб-квартиры НУМА неда­леко от Вашингтона. Сделал запрос, и буквально через полча­са ему перезвонили.

— Мистер Остин? Меня зовут Ванда Перелли. Я из МИДа. Позвонили из НУМА и передали, что вы хотите переговорить. Якобы дело важное.

— Да, спасибо, что перезвонили. Жаль беспокоить вас в не­рабочее время, но... вы не слышали о серых китах у побере­жья Калифорнии?

— Слышала. Откуда у вас, кстати, мой номер?

— Списал с передатчика. Прибор вырезали из плавника мертвой самки.

— Боже мой, Дейзи... Вы нашли ее стадо. Я три года следи­ла за Дейзи, она стала мне почти родной.

— Сочувствую. Всего мы нашли четырнадцать мертвых особей. Дейзи выбрали наугад для аутопсии.

Женщина шумно вздохнула.

— Ужасные новости. Мы так старались, защищая серых, и они почти восстановились... Теперь ждем результатов вскрытия.

— Я буквально только что говорил с патанатомом. Причи­на смерти — не вирус и не загрязнение. Киты умерли от по­вреждений, причиненных перегревом. Вы прежде с подобным не сталкивались?

— Нет, ни разу. Источник перегрева установили?