Синее золото

Касслер Клайв

Надпись «Муниципальная служба округа Колумбия» на борту фургона еще не высохла. Внутри, склонившись над пультом новейшего следящего оборудования, сидели братья Краджик. Нелегко им давался шпионаж; в Боснии они при­выкли к простой и грубой работе. Выбирали жертву наугад, затем, прихватив бригаду из полувоенных формирований, на грузовых машинах подъезжали посреди ночи к дому. Выбив дверь, выдергивали перепуганных насмерть жильцов из кро­ватей. Мужчин сразу отводили в сторону и расстреливали, женщин насиловали, дом методично обыскивали и грабили.

Проникнуть в жилище Траутов оказалось задачкой ино­го рода. Во-первых, особняк

стоял на задней улице, но мимо постоянно проходило много народу и проезжало немало ма­шин. Во-вторых, после возвращения Траутов с Франсишкой Кабрал их резиденцию буквально оккупировали журналисты и репортеры. По каналу Си-эн-эн передали животрепещущую историю о побеге двух ученых-океанографов и «белой боги­ни» от кровожадных каннибалов, и у порога Траутов собра­лись представители «Нью-Йорк пост», «Таймс», телевидения и нескольких сомнительных таблоидов.

Гаме и Пол по очереди вежливо отказывали в интервью: мол, им надо как следует отдохнуть. Скоро состоится пресс- конференция в штабе НУМА, а пока за информацией можно обращаться в пресс-службу агентства. Фотографы щелкали их дом, операторы снимали репортеров на фоне того же фасада. Постепенно интерес к Траутам иссяк, и новости, которые так любят люди по всему миру, наполнились репортажами куда более мрачного характера.

Пол у себя в кабинете писал отчет для агентства, а Гаме с Франсишкой внизу обсуждали, как бы поскорее оживить проект по опреснению. Стоило Франсишке заикнуться, что она не торопится домой в Сан-Пауло, как Трауты предложи­ли ей убежище от армии работников СМИ. В дверь позвони­ли, и Гаме тяжело вздохнула. Сегодня ее очередь отвечать на расспросы представителей «четвертой власти». Самые настой­чивые из них — телевизионщики. Страхи Гаме оправдались, на пороге ее ждали трое: один с блокнотом, второй с камерой на плече, третий — с лампой заливающего света и металличе­ским чемоданчиком.

Поборов импульс послать их куда подальше, Гаме выдави­ла улыбку и напомнила:

— Вы, похоже, не слышали, что завтра состоится пресс-конференция?

— Простите, — извинился репортер. — Никто нам не сказал.

Странно. Ребята из протокольного отдела НУМА имеют выход на все новостные каналы и вовремя оповещают их, ес­ли есть материал для захватывающего репортажа. Этот же тип нисколько не походил на опрятного и симпатичного мальчи­ка, каких обычно берут в репортеры: низкий, плотный, стри­женный «под ежик». Тип улыбался, однако выражение лица его оставалось хищным и жестким. И потом, с каких пор ве­сти репортажи берут людей с жутким восточноевропейским акцентом? Гаме глянула ему за плечо, надеясь увидеть фур­гон со спутниковой тарелкой, но заметила только микроавто­бус с маркером муниципальной службы.

— Извините, — сказала Гаме и попыталась закрыть дверь.

Улыбка исчезла с лица незнакомца, и он подставил ногу. Пораженная, Гаме быстро опомнилась и с силой надавила на дверь. Незнакомец поморщился от боли. Гаме уже пригото­вилась ударить его по лицу, но тут двое сообщников «репор­тера» навалились на дверь, и Гаме упала на колени. Она бы­стро встала на ноги, да только бежать было поздно — в ли­цо ей смотрело дуло пистолета. «Оператор» отложил камеру и, схватив Гаме за горло с ужасающей силой, швырнул ее на стену, так что упало и разбилось позолоченное зеркало девят­надцатого века.

Гаме охватил гнев. Зеркало стоило нескольких недель бе­готни и тысяч долларов. Позабыв страх, она коленом

ударила мужчину в пах. Тот на мгновение ослабил хватку и испепеля- юще зыркнул на Гаме. Она уже приготовилась к худшему, од­нако окрик «репортера» остановил неизбежное. «Оператор» провел большим пальцем по горлу. Гаме только и могла, что злобно смотреть на обидчика — предупреждающий жест она поняла безошибочно. Если придется, незваные гости, не раз­думывая, перережут ей горло.

Чутье не обмануло. Обычно братья Краджик работали вдвоем; правда, время от времени им требовалась помощь со­отечественников. Когда Брунгильда Сигурд забирала их из Боснии, близнецы настояли, чтобы с ними выехали самые вер­ные и хладнокровные сообщники. Вместе военные преступ­ники называли себя «Грязная дюжина» в честь одноименного фильма. Правда, киношные негодяи по сравнению с босний­цами выглядели сущими бойскаутами. Дюжина убила, запытала, искалечила и изнасиловала сотни невинных жертв. Ее члены скрывались по всему миру, но могли собраться по пер­вому зову за несколько часов. Присягнув на верность «Гокстаду», они выполняли свою работу с неукротимым энтузиазмом.

Услышав грохот, из кабинета в прихожую вышла Франсишка. Мужчина в костюме выкрикнул команду, и — не успе­ла доктор Кабрал пошевелиться, как ее схватили и прижали к стене рядом с Гаме. Мужчина с чемоданчиком открыл его и достал два чешских пистолета-пулемета «скорпион». «Репор­тер» открыл входную дверь, и через порог переступил настоя­щий тролль: крепыш, одетый — несмотря на теплую погоду — в длиннополую куртку из черной кожи, черную водолазку, слаксы того же цвета и вязаную шапочку военного образца.

Оценив ситуацию, он сказал что-то, видимо, очень прият­ное его товарищам — те сразу заулыбались. Гаме успела поез­дить по миру и узнала сербохорватский язык. Великан прола­ял команду, и один из его подельников, вооруженный «скор­пионом», пошел в глубь дома по коридору. Уперев в плечо складной приклад, он по очереди осторожно заглянул в каж­дую комнату на первом этаже. Его напарник тем временем поднялся по лестнице на второй.

Затянутый в кожу урод подошел к Гаме и, глянув на оскол­ки зеркала, произнес:

— Семь лет удачи не видать. — Он обнажил в улыбке зу­бы, которые словно отлили в кузнице.

— Вы кто такие? — спросила Гаме.

Пропустив вопрос мимо ушей, урод поинтересовался:

— Муж где?

Гаме честно ответила, что не знает. Крепыш загадочно кив­нул, будто пронюхал о чем-то ей неизвестном. Потом развер­нул ее лицом к стене. Девушка ждала удара в затылок или пу­ли в спину, однако ощутила лишь укол в правую руку. Под­кожная инъекция. Сволочи! Гаме успела заметить, как тот же препарат вкололи Франсишке, хотела помочь ей... а рука не по­слушалась. Онемение быстро распространилось по всему те­лу. Коридор завращался, и Гаме словно провалилась в бездну.

Услышав шум из коридора, Пол вышел на лестницу — и заметил, как Гаме прижали к стенке. Он уже хотел метнуться вниз, но тут в дом вошел урод в кожаной куртке. Тогда Пол отступил в кабинет и хотел позвонить кому-нибудь. Услышав в трубке странную тишину, понял: провода перерезаны, дом остался без связи. По узкой запасной лестнице Пол спустил­ся в кухню и хотел пройти в рабочий кабинет на первом эта­же, где хранился револьвер. Единственный путь туда лежал через коридор. Выглянув в него, Пол заметил двоих: один ры­скал по комнатам, второй поднимался по лестнице.