Синергия

Цецилия Антонина

Человек, пришедший в себя, был в глубоком недоразумении. Крепкий чай начал приводить его в чувства и он поведал, что пить ему вообще нельзя. Это на встрече со своими сокурсниками не смог отказать напору и выпил только несколько стаканчиков шампанского. Может, ему что-то туда и подливали. Но отключился он после третьего стакана и больше ничего не помнит, и как оказался на незнакомой остановке тоже. И если бы Ваня его не приволок к себе, то, скорее всего, он бы замёрз или умер

от неприятия организмом алкоголя. Благодарности этого парня не было предела.

– У меня же тогда жена была беременная. Я ей только после родов рассказал о том случае. А сына своего Ванькой назвал, в честь спасителей моих, – он быстро оглянулся на Ивана Васильевича и опять благодарно улыбнулся.

И тут у Ивана Васильевича сдали нервы. Как из каменной глыбы, у него открылся источник живой слезы. Чувствуя неловкость и нелепость создавшейся ситуации, он, вдруг, подумал, что этот человек тоже может чем-нибудь помочь его сыну. Увидев в зеркало заднего вида, слёзы пассажира, таксист остановился и обернулся к Ивану Васильевичу.

– Если у вас что-то произошло, может, я вам помогу?

Вначале Иван Васильевич отрицательно помотал головой. Потом, всё-таки смог вымолвить далёкие от него слова, но близкие для помощи его сыну.

– Молитва. Моему сыну поможет только молитва.

Глава 6.

Галина Федоровна уже сутки не спала. Сидя в реанимации рядом с сыном, понимала что ей, кроме Бога никто не поможет. И врач в беседе об этом сказал. «Что же мы за люди такие! Пока всё хорошо – живеём, радуемся, Бога не вспоминаем; как что случится, сразу – «Господи помоги!» И мама куда-то запропастилась… уж, она точно знает, как надо молиться. Дай Бог, чтобы она-то жива, здорова была. Больше я просто не перенесу»

Слёзы лились у неё уже сами собой. Мысли роились разные. Они скакали из одной стихии в другую. В церковь, не смотря на верующую маму, Галина ходила два раза в год. На Рождество и Пасху. Да и то не всегда. Сын их Ваня, пока был маленький, тянулся в церковь, но на заре четырнадцати лет, охота быстро отбилась. И, конечно, она себя считает виноватой. Ведь поначалу, как её мать, начала его таскать за собой в монастыри и на службы, сложилась в душе одержимая ревность. Появился в душе страх, что сын станет забитым нюней. В их семье, и не только, здравствовал стереотип их соседа, верующего мальчика, которого все подростки обижали, подшучивали, вплоть до рукоприкладства. А он не мог дать сдачи и терпел. Ванька хоть и был младше, не редко защищал соседа. Но бывало, что и сам не прочь был подшутить над белой вороной.

«Господи! О чем я думаю! Прости, защити, спаси! Обратиться бы сейчас к этому мальчику, он ведь где-то в монастыре, совсем близко к Богу! Может,

редкие выпады защиты могли бы, хоть как-то, помочь моему мальчику? Стёпа, Стёпа, деточка, помолился бы за моего Ванечку!»

В дверь осторожно прошёл муж.

– До матери дозвонился?– шёпотом спросила Галина Фёдоровна, как будто Ваня не в коме, а спит.

– Нет, Галочка, не дозвонился, – в том же унисоне проговорил Иван Васильевич.

– Где её носит?! – в сердцах вскрикнула, но, так же, тихо Галина.

– Может, она у Любови Николаевны, праздник всё-таки?

– Вряд ли, обычно она у матери, у неё же шаром покати.

– Ну, тогда не знаю.

– Ваня, как жить дальше? Что делать? Что делать? Наверное, мне это за аборт, тогда, помнишь? Ты так останавливал меня, а я как глухая была.

Иван Васильевич сидел с опущенной головой.

– Мама мне говорила, что надо взять молитву у батюшки и молиться каждый день, а я всё потом и потом. Вот тебе и потом!

Иван Васильевич подсел поближе и обнял дорогую супругу. А она, немного помолчав и посидев с закрытыми глазами, продолжила:

– Ну, где же её носит? Ты записную книжку привёз?

– Да, да, вот, – встрепенувшись, как-то неуклюже полез в боковой карман.

– Ищи телефон отца Иоанна. Я где-то в конце записывала, на всякий случай. Нет, нет, я без очков не разгляжу.

– Нашёл. Пошёл, тогда выйду, позвоню ему.

– Хорошо. Расскажи ему всё, и что нам делать, спроси?

Приглядевшись к своему сыну, она увидела слезу, катившуюся из правого глаза. Сердце её опять защемило. И она начала опять стенать про себя. «Господи, прости меня неблагодарную, огорчившую Тебя своими безумными делами. Прошу, исцели моего мальчика, не наказывай его меня ради грешной. Накажи меня! Ой! Господи, что я говорю! Это же и есть наказание мне»

Так, запутавшись в собственных мыслях, она расплакалась ещё пуще. И ей казалось, что она сейчас и сама отдаст душу Богу. Мужа долго не было. Когда он вернулся, Галина как-то облегчённо вздохнула, но покачивание головой супруга из стороны в сторону, дали ей понять, что до батюшки он тоже не дозвонился. И в этот момент она почувствовала оставленность, как будто весь мир против неё. «И поделом тебе, Галя! А что я ещё могла заслужить своей жизнью?»

Но после этого осознания, её окутал такой благостный поток и так её утешил, что в этот момент, ей захотелось, чтобы это не кончалось никогда. Так ей было хорошо.

Глава 7.

Ваня сидел на коленях у Гроба Господня, закрыв лицо ладонями, и горько плакал. Как плакал, иногда, в раннем детстве, когда мама его не пускала с бабушкой. Душу всю ломило и выворачивало наизнанку. Он только теперь

Конец ознакомительного фрагмента.