Сингапурский Гамбит
Шрифт:
Субботин рискнул и подошёл.
– Если они вас смутили - приношу извенения от лица администрации отеля. Госпожа МакМеган не предупредила, что будет работа с публикой. Если она...
– Всё в порядке. Когда следующее выступление?
– Через два дня.
– Оно тоже будет в Бильярдном Зале?
– Нет. Аваггду будут показывать независимым экспертами из Теософского общества.
– Значит, теософы... А могли бы в Лос-Анджелесе выступать!
– Вы думаете, такие феномены можно показывать в парке развлечений?
Американец нахмурил
– Показывать можно всё. Пока зритель готов платить, разумеется. Это азбука бизнеса. Но ребята мне нравятся. Девочка-медиум ничего. Мальчишка - ну тот, длинноволосый - так вообще молодец.
Субботин удивился.
– Но у него же нет никаких особых способностей! Или вы имеете в виду его связь с сестрой?
– Да, связь,- американец явно был в своих мыслях,- Связь держит. Думаю, сегодня он получит свои шоколадки. Заслужил...
Он вдохнул и медленно выпустил дым.
– Кстати,- американец встрепенулся,- А кто этот господин с колокольчиком? Я не помню, чтобы он здесь жил.
– Он заселился только сегодня.
– Очень, очень большой талант.
– Вы имеете в виду его колокольчик?
– К чёрту колокольчик! Вы не знаете, когда он просыпается? Я собираюсь с ним потолковать.
– К сожалению, он заселился во время обеда. Завтра будет первый день, когда он выйдет к завтраку.
– Превосходно!
Сигара закончилась. Американец посмотрел на остаток, швырнул его в пепельницу и потопал в номер.
Со спины он был похож на буйвола.
(Современный валлийский:
– Что он говорит? Что значит слово "Лексо"?
– Я не понял. Ты спасла представление. Спасибо!)
– - Глава II. Исчезновение загадочного постояльца
Было около полуночи, когда коридорный-сингалец Овира Мефсилу заметил непорядок.
Точнее, он его услышал.
Сингалец шёл по галерее первого этажа, высматривая пыль и паутину. И тут с задней стороны отеля донёсся долгий звук льющей воды. Как будто кто-то выливал воду из бутылки.
Овира Мефсилу забеспокоился. Конечно, он повидал разных постояльцев, и не раз в отеле случались такие кутежи, что и вспоминать неприлично. Но он не на один вдох не забывал, что Бингли - самый знаменитый отель Сингапура и здесь должен быть чисто, как в буддистском монастыре. И мочиться у стены со стороны сада (а звук был очень похож) тут запрещено всем постояльцам, пусть они даже лорды или из королевской семьи.
Сингалец вышел в сад. Возле серебристо-белой стены - никого. Для верности он решил пройти вдоль задней стены - и со второй попытки лужу.
Лужа была маленькая и мутная. Земля впитывала жидкость, как губка.
Овира наклонился и принюхался. Похоже, простая вода. Решил рискнуть, опустил палец в лужу и лизнул. Горькая, солёная. Наверное, морская.
Коридорный поднялся и посмотрел в сторону океана. Раздувшийся от прилива, он покрыл пляж, так что между блестящей чёрной водой и ограадой отеля осталась лишь
Правила отеля Бингли не запрещали лить морскую воду из окна. Разумеется, если это не раздражало других постояльцев.
Но коридорный всё равно не мог взять в толк, для чего это делать.
Напротив лужи - окно восьмого номера. Насколько он помнил, именно сюда заселился тот самый загадочный армянин, что прибыл вчера с одним большим и тяжёлым чемоданом, а сегодня вечером показывал колокольчик маленькой кудеснице.
Света в окне нет. Похоже, постоялец уже лёг спать.
Наутро сингалец решил выяснить, не случилось ли новых событией с участием загадочного армянина.
Овира Мефсилу было знакомо могущество колдунов, но он их не особенно боялся. Навредить порядочному человеку, который знает свой гороскоп, они всё равно не смогут. А если попытются, он пригласит монаха и тот задаст омрачённому колдуну хорошую трёпку!
Горничная-малайка сказала, что дверь заперта, а постоялец до сих пор не выходил. И на стук не отвечает.
Овира Мефсилу отправился к Субботину. Теперь у него была серьёзная причина: номер остался неубранным.
Управляющий повидал немало удивительного, прежде чем осесть в Сингапуре. Учился в петербургском Институте Востока у легендарного йогина Поливанова. Переводил с китайского и японского, а ввропейские языки знал без числа. Был многообещающий поэт-декадент, один раз его даже выгнали с семинара Гумилёва. В Гражданскую поехал в Сибирь комиссарить и агитировать китайских кули. Вдруг оказался ординарцем барона Унгерна, пересёк с тантрическим белогвардейцем Монголию и пытался собрать полк из боевых монахов. Чуть не стал личным переводчиком ужасного Джа-ламы. Позже, в Харбине, издал книжки стихов "Славлю смерть" и "Московская готика". Знал жаргоны манчжурских тайных католиков и кантонских чаеторговцев.
И вот случился биржевой обвал 1931 года, отель после двухлетней агонии разорился. Кантонские чаеторговцы выкупили его с аукциона и поставили управлять своего старого приятеля.
Одним словом, Субботин исследовал мир со всех сторон и наверняка знал, как обращаться с армянскими магами.
– Это очень интересно,- сказал он,- А табличку "Не беспокоить" он повесил?
– Таблички нет, масса.
– Ну и хорошо. Вечером посмотрим. А пока я на крикет опаздываю.
В Сингапуре Субботин полюбил английский спорт. И английский джин тоже.
Вечером армянин не появился ни в Бильярдном Баре, ни на обеденной террасе. Американец, когда вернулся из города и расправился с ужином, зашёл в Бильярдный и спросил, не видел ли кто загадочного постояльца.
Как оказалась, загадочного постояльца не видел никто. Субботин напрягся.
– Этого следовало ожидать,- американец взмахнул ещё незажжёной сигаретой и отправился в своей номер.
Воцарилось молчание. Первой его нарушила Маноэла Ферраз, та самая метиска из Макао.