Синхронизация судеб
Шрифт:
Это было похоже на безумие – жаркое, страстное безумие. Наши шейды, словно спущенные с поводка хищники, не желали останавливаться. От гормонального шторма, накрывшего тело, меня трясло. И я нырнула в эту страстную бездну, погружаясь все глубже и глубже. Я хотела…
Больше.
Сильнее.
Сейчас.
Ладони манна подхватили меня под бедра и легко, почти без усилий, подняли выше, открывая обнаженную грудь поцелуям Хавьера. Я застонала в голос, не в силах сдерживать разгоравшийся внутри пожар. Энергия, дикая и необузданная, переполняла меня,
Шейды внутри – серебристый и черный – бесновались и сходили с ума. Шейды хотели большего.
Как и я.
– Хави, Хави, Хави…
Вывернувшись из его хватки, я заставила манна опустить меня на пол. Прильнула к нему, скользнула рукой под пояс тренировочных штанов. В голове, давно потерявшей способность связно мыслить, мелькнула шальная идея провернуть то же, что месяц назад я сделала на заброшенной стройке…
Но Хави не позволил.
Сильные руки, едва тронутые темной чешуей трансформации, вцепились в края микрошорт и резко рванули в стороны. Послышался треск, и в огромных лапах Хавьера осталось два неровных кусочка неоновой ткани. Я замерла, полностью обнаженная, под темным голодным взглядом.
Терпения хватило ненадолго. Мы были слишком возбуждены, чтобы долго продолжать эту игру, доводя друг друга до грани. Хриплый вздох – и Хавьер подхватил меня на руки и в один прыжок преодолел расстояние до кровати. Опустил, темным горячим штормом нависнув сверху.
Миг – и…
– Да!
Я не стала сдерживать жаркий вскрик. Хави вошел в меня на всю длину, глубоко и резко, а затем продолжил – еще, еще и еще, – срывая с моих губ хриплые бессвязные стоны вперемешку с поцелуями.
– Еще! Еще! Больше!
Я вцепилась в широкую спину Хави, как в единственную опору посреди безумного мира. Шейды – серебристый и черный, – казалось, сплелись в единый ревущий вихрь, переполняя наши тела звенящей чистой силой. И это было невозможно правильно – именно так, как и должно быть.
Разделенное желание, разделенная страсть. Полная гармония, чистый восторг, упоение и восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство наполненности. Крепкие руки, жар тел, бездонная темнота глаз и сила черного шейда, отдающего себя без остатка и принимавшего мою энергию в качестве ответного дара.
И все это был он, Хавьер Кессель. Невозможный, невероятный шейдер, пробудивший меня от дурного литианского сна – и вместе с этим подаривший что-то несоизмеримо большее.
Страсть.
Цель.
И чувства, о которых не надо было даже говорить вслух – настолько ясно они читались в его глазах и в моем сердце.
– Хави…
– Сола…
Люблю…
Краткие минуты расслабленного спокойствия прервались настойчивым стуком. Не выпуская меня из объятий, Кессель приказал голосовому помощнику вывести на голопанель двери сигнал «Не беспокоить», но в ответ снаружи забарабанили с утроенной силой.
– Хавьер, – раздалось в динамике встроенного в дверь коммуникатора. – Мне нужно поговорить с тобой. Это срочно.
Кессель
– Минуту.
Стук прекратился.
– Рамон… – Я приподнялась на локте, стряхивая расслабленность и сладкий туман недавнего удовольствия. – Он до последнего пытался связаться с тобой, когда я нашла их в тоннеле. Рвался на поверхность, бредил о чем-то. Ожоги не позволили бы ему двигаться со скоростью группы, и я применила наркоз. Думаешь, зря?
Хави пожал плечами, натягивая тренировочные штаны, чудом пережившие напор моего голодного шейда.
– Узнаем.
Рамон был не один. Дядю сопровождал молчаливый шейдер-охранник из «Хирургов». Проблемы незваных гостей его интересовали мало – по крайней мере, до тех пор, пока они не касались Рохаса и пятнадцатого, – но настороженный взгляд и рука, красноречиво лежавшая на рукоятке бластера, давали понять, что ситуация в любой момент может измениться.
– Хавьер! – Едва дождавшись, когда откроется дверь, дядя заскочил внутрь. Покосился на дверной проем, за которым с мрачным видом встал «Хирург», гулко сглотнул и проговорил, стараясь не привлекать внимание наблюдателя: – Если я правильно понимаю, где мы оказались, у нас большие проблемы.
К моему облегчению, выглядел дядя вполне здоровым и даже как будто посвежевшим, словно литианин после десяти часов глубокого сна в медкапсуле и питательной маски. За время отключки шейд сделал свое дело, без следа затянув раны, которые упорно отказывались регенерировать, пока Рамон оставался в сознании. Как медичку, это не могло меня не радовать.
Вот только сам шейдер моих чувств не разделял, явно не простив вмешательства в его планы. Заметив смятую постель, разбросанные в порыве страсти вещи и полуодетую меня, он недовольно поджал губы и отвернулся, показательно игнорируя мое присутствие.
– Срочный разговор, – напомнил Кессель.
Рамон нахмурился.
– Хавьер… – Быстрый взгляд за спину на «Хирурга» – и вновь торопливая скороговорка: – Надо бежать отсюда. Скоро литиане проведут бомбоудар. Они знают, где мы. Я хотел тебя предупредить, но она… – Рамон раздраженно покосился на меня, но договаривать не стал, натолкнувшись на прищуренный взгляд Кесселя. – В «Механическом солнце» предатель. И я знаю, кто это.
По позвоночнику прошел холодок.
– Кто?
– Ракель Вега.
В первое мгновение я не поверила. А потом…
– Для такого обвинения нужны доказательства, – помрачнел Хавьер.
– Да сколько угодно, – презрительно сплюнул на пол Рамон. – Всем известно, что она водила виртуальные шашни с литианами. Не удивлюсь, если еще тогда она сливала данные своим дружкам из Центра. А потом, дождавшись, когда основные наши силы покинули «Логово», передала коды безопасности.
Я поежилась. Слова дяди звучали… правдоподобно. Пугающе правдоподобно.
В конце концов, я же сама видела, как Ракель писала кому-то, подозрительно похожему на Ли Френнеля. А с учетом того, что я встретила бывшего ухажера не где-нибудь, а в полицейском участке…