Синие лампы темного мира
Шрифт:
– Ну ты даешь! Из тебя вышел бы не плохой психолог. Давно увлекаешься физиогномикой? Чтением по лицам, - пояснил врач, заметив вопросительно поднятую бровь девушки. – А где же женщины? Я не вижу ни одной карточки.
– Они в отдельной стопке. Мы – особенный тип человека.
– Я заметил, - без иронии ответил Марат. – Сколько выписала? Ого, двенадцать штук.
– Завтра сделаю больше, - пообещала Сан.
Она целый день наблюдала за парнем. Этот совсем юный Гиппократ двадцать второго века легко управлялся со своими делами. И ему было
Марат долго не мог уговорить лечь того в нормальный госпиталь. Рядовой все повторял: «Нельзя, а как же долг… Я же здесь первую неделю, я не могу никого подвести». Сан сжала челюсти и отвернулась от ширмы, за которой доктор обследовал пациента. Она не могла понять и принять этой глупости.
«Неужели хоть кому-то есть дело до того, будешь ты в строю или нет? Мир не рухнет от твоего отсутствия, а вот ты можешь на утро просто не проснуться, погибнуть из-за своего упрямства и глупости» - размышляла Сан.
«Я вот тоже всегда думаю только о себе. И ничего вроде, ты же стоишь здесь, не померла еще», - всплыл откуда-то насмешливый голос старика. Столь неожиданным было это воспоминание и каким-то чуждым, что Карпатова вздрогнула, делая ошибку в фамилии очередного охотника. Пришлось набивать ее заново, уже не прислушиваясь к разговору за ширмой.
У паренька, в итоге, Марат диагностировал аппендицит. И, несмотря на мольбу охотника не делать этого, вызвал скорую. Городские врачи прибыли спустя двадцать минут, но им пришлось потратить еще десять на то, чтобы уговорить корчащегося бедолагу лежать смирно на носилках и прекратить попытки к бегству.
Все это время Алиев держался просто отлично. Да, и вообще, за эту долгую и насыщенную ночь Сан изменила свое мнение. Марат был не так прост – факт, но он не являлся ни фанатиком, ни засранцем. Так что она даже простила ему «первое свидание» с Йориком.
За стенами штаба начало светать. Скоро отбой. У Сан теперь было свое расписание, так что ей не обязательно было отправляться в спальню, и она предпочла задержаться еще на полчасика. Тем более, спать не хотелось. Девушка чувствовала усталость, но не такую – изматывающую, давящую на психику, когда хочется то ли чаю выпить, то ли повеситься. Скорее второе, потому как столовский чай в Сан уже не лез. Его подавали на завтрак, обед и ужин, всегда невероятно горячим и совершенно несладким.
Нет, усталость после ночи в медкабинете была даже приятной. Ведь вроде девушка ничего героического не сделала: поле не вскопала и десяток человек от гибели не спасла. Но почему-то работа принесла ей необычайное удовлетворение и немного притупила чувство собственной ненужности.
– Пойдем, я тебе кое-что покажу, - позвал Марат рядовую. Сан с недоверием покосилась на него, потягиваясь и выгибая спину: после многих часов сидения у нее затекли мышцы. – Не бойся, на этот раз никаких монстров.
И девушка поверила.
– Видишь ту доску? – Алиев ткнул в сторону задней стены сарая. – Она отодвигается, а за ней – дыра в заборе. Отличный путь для побега. Не ты первая решилась на подобное. Но кто-то сделал это с большим умом. Начальство всегда замалчивает попытки дезертирства. А вот трупы с разодранными глотками или распоротыми животами никто скрыть не способен.
– Трупы? – переспросила Сан.
– Да… Тех, кто струсил. Тех, кто решил – нет, быть охотником вовсе не его. Да просто тех, кто решил взглянуть на рассвет, не прихватив пистолета или шокера.
– Хочешь прочесть мне лекцию о том, какая я жалкая дура? – девушка уже повернулась, чтобы выйти. Едва в жизни появился просвет, как ее опять начинали испытывать на прочность. Поздно, уже все растрескалось, и Сан с ясностью поняла: вот-вот рухнет.
– Давай, скажи! Что меня могли растерзать твари, как тех несчастных. Скажи, что если я попытаюсь выкинуть еще раз такой фокус, ты посадишь меня на цепь, как своего карманного монстра! А потом прикажи принести молоток и гвозди, и прибить чертову доску на место. Ты ведь это собирался сделать?
– Нет, - неожиданно спокойным голосом произнес Алиев. – Я ничего такого не имел в виду. Когда ты сбежала, Михайлов сказал, что есть всего один шанс из двадцати найти тебя живой. Но ты жива. И я верю всему сказанному тобой сегодня. Иногда мне тоже хочется сбежать…
Ты искала отца, а я – мир, в котором нет тварей. Мир, в котором я мог быть нормальным врачом. Хирургом, например. Да просто нормальным. Без этих галлюцинаций и вечных синих ламп, делающих жизнь невыносимо-однотонной.
Так что вот она – наша маленькая возможность хоть ненадолго ускользнуть в другую реальность.
– Дырка в заборе, не слишком ли банально? Прошлый раз я просто через него перемахнула.
– Все банальное – надежно, - дернул уголком губ Марат. – Ты просто не знаешь главного секрета. Давай выйдем отсюда.
И они вышли, отодвинув доску. Поразительно, но та даже не скрипнула. А потом легко забрались на ограду. Марат явно проделывал это не один раз, так ловко он перебирал руками и ногами. Между крышей сарая и оградой было около тридцати-сорока сантиметров, не такая уж непреодолимая пропасть. Едва оба охотника оказались на ней, как Сан охватило непривычное ощущение полной безопасности.