Синигами, обрученный со смертью
Шрифт:
Хиара ополовинила бутылёк и вернула мне его в тот момент, когда я из пояса достал небольшой, точильный камень и начал затачивать колун. Я не пытался сделать его острее, так как уже за много времени понял, что это невозможно. Я просто хотел хоть немного счистить толстый слой ржавчины. А он ею покрылся не просто так. Колун конфликтовал с божественным туманом, и вновь доказал, что он немного лучше меня. Я ведь никак не смог противиться двум богам.
— Ну, ничего, мы еще встретимся. — Мысленно проговорил я, открыв свиток, который так никто и не тронул, и углубился в изучение описанных в нем заклинаний.
— Я посмотрю? — Тихо спросила меня Хиара, присев рядом у стены. Все равно неизвестно, выживешь ты или я. Так что клянусь — секреты Синигами
— Хиара, только когда попытаешься что-то использовать, — Тихо проговорил я, не закрывая больше от неё свиток. — Помни, это может быть твое последнее заклинание в жизни, они предназначены для Синигами.
Огромная каменная арена, выстроенная в громадном зале гигантской пещеры, была заполнена десятками тысяч разумных. В царстве дроу, о котором мне рассказывала Талиси еще в Данилаге, живут не только дроу, отколовшиеся от обычных альвов много тысячелетий назад. В подгорном королевстве проживают помимо дроу еще несколько десятков различных рас разумных, живущих исключительно под землей в горных лабиринтах, как искусственных, так и природных пещер. Талиси в Данилаге мне и Суре тогда шепотом рассказывала, что война альвов длилась сотни лет, и дроу возненавидели даже свою суть, которая связывала их со своим народом. Только поэтому они так сильно отличаются не только внешне, но и тем, что они носители темных путей и магии, которыми альвы, или просто эльфы не владеют. У них считается даже позором, если среди миллионов эльфов родится носитель тьмы или эльф встанет на путь воина темных оттенков. Такого эльфа непременно убивают, и так как они прекрасные целители, то это убийство происходит еще в лоне матери.
Но мои мысли отвлеклись от происходящего. На пустой арене, покрытой толстым слоем песка, не было даже ветерка. А вот на трибунах творился сущий хаос, женщины дроу в роскошных нарядах кричали похабные шутки. У роскошной части трибуны даже танцевали голые рабы различных рас, а в нос ударял терпкий запах неизвестного мне спиртного напитка.
— Сегодня свершится первое заседание божественного суда! — Раздался громогласный голос Верховной жрицы, усиленный магией, говорящей на одном из наречий дроу, которая совсем недавно была у нас внизу в пещере. — Мать выбрала число тринадцать, и если они выживут, а эта сука не найдет себе достойного мужа из народа дроу, то они пойдут своей дорогой!
Рев, которым наполнили трибуны разумные, заставил с потолка огромной пещеры упасть несколько булыжников. Повсюду замерцали светящиеся кристаллы, создавая полумрак, несмотря на то, что дроу видели и в абсолютной темноте.
— Но Хиара, недостойная наших братьев, будет не одна! — Вновь прозвучал громогласный голос жрицы. — Вместе с ней весь путь от начала до конца пройдет воин той, что изменила нашу мать, и из любви ко всему живому она переродилась в ужас всему живому, в нашу Мать Боли! Матерь Боли желает испытать служителя Смерти, её обрученного.
Рев трибун был не самым опасным, все трибуны были закрыты мощными магическими щитами, которые сохраняли и защищали жизни не только смотрящих с них, но и тех, что сражаются на арене. С последними словами жрицы дроу с трибун атаковали щиты. Они бились в истерике и метали заклинания в ненавистного их Матери служителя Смерти. Мне было страшно смотреть, как тысячи дроу едины в одном душевном порыве — разорвать меня на части.
Мы с Хиарой стояли около огромной решетки, которая закрывала нам выход на арену, и ждали, пока начнется наш первый кровавый день. У нас не было сомнений, что нам не пережить тринадцать дней боев на арене. Хари, что стояла с нами, уже все рассказала про то, кто она такая, кто её подруга и что за правила на этой чужой кровавой арене.
Арена Матери предназначена для великих судов над разумными. Здесь решают споры великие Дома дроу, как они называют свои кланы, а также отдают сюда в качестве гладиаторов провинившихся членов кланов. Причины могут быть и вовсе смехотворными. По словам Хари, она, например, не
И Альке и Хари — те, кто должны были сойтись в последнем для них смертельном бою друг с другом за свободу. У Альке шесть боевых дней по три схватки, а вот Хари прошла целых девять дней, почти рекордное количество схваток. Как нам объяснила дроу, которую Хиара пару минут назад чуть не придушила — с арены можно уйти либо в виде трупа, либо пройдя то число боевых дней, которое огласила Великая жрица Матери всех дроу. Никто и никогда не сбегал с арены суда Матери и её супруга. Она была построена так, что был лишь один выход с арены, и его пройти было невозможно, так как по преданию тот тоннель охраняет сам Живур.
— Удачи. — Шепнула нам Хари, постоянно глядя на меня и прикусывая губу, как только тронулась и начала вниз уползать толстенная железная решетка. Когда Жрица всё же заткнулась, перестав говорить о том, какая нам дана честь — пройти весь путь и стать едиными как по духу, так и по силе с дочерями самой прекраснейшей богини. А дроу перестали атаковать магические щиты, которые, как и высокая стена разделяли трибуны и арену.
То чувство волнения, которое возникло в моей душе, когда сзади невероятно воняет ядовитый газ, который впустили в наш тоннель. А впереди открывается первая решетка с десятью противниками в хорошей броне и с магическим оружием, чьи уровни я просто не вижу. Черная, стальная броня, закрытые шлемы, сабли, двуручные мечи, щиты и короткие луки жаждали прикончить двух плененных богами людей.
— Первыми поприветствуют испытуемых наши братья. — Громом раздался голос жрицы. — Им предоставлена честь доказать, что они не изгои, и нам не стоит стесняться их. Они всё же рождены нашими матерями, и сейчас покажут свою доблесть.
Я стоял на арене впереди Хиары, которая не отвлекаясь читала заклинания и активировала все навыки, которыми владела. Я с колуном в руках, наложив на себя все защитные заклинания из моего небольшого арсенала ждал, когда откроется решетка наших противников. А по моей броне иногда проскакивали искры, и мне хотелось её скинуть, так как меня постоянно немного било током. На моей броне была куча символов, которые практически выжгла Хиара. Также усиливали мою защиту, как пассивную, так и активную, те разряды электричества, что носились по моей броне и иногда испытывали меня на прочность.
Горн, что взревел во второй раз, словно рев страшного зверя, ознаменовал начало схватки. Я рванул вперед, как только решетка опустилась у наших противников. Я бежал, пытаясь не надеться на стрелы, что летели в меня одна за другой. Несясь вперед, я старался не думать о том, что моя Миуюки позади, а я как отец прохожу свои бойцовые ямы.
Заклинания стегали по моей броне, силясь пробить энергетические щиты и заклинания. Они, как и задумывала Хиара, в первую очередь решили убрать легкую цель, то есть прикончить меня. Черные стрелы били без промаха, не смотря на то, что меня окутывала тень, и только моя реакция помогала не касаться острия своим телом. Каждая стрела была отравлена и маленькая царапина меня убьёт, но мне было плевать, песок под моими ногами придавал мне уверенности в моих силах.
— Аль! — Взревела позади Хиара, и в центре арены, к которой я был близок, произошёл мощный взрыв.
Песок заполнил все вокруг, с трибун возмущенно голосили дроу, не все могли видеть через энергетический шторм, что сейчас разразился от взрыва. Да и плотная пелена песка и пыли мешала всем, и особенно тем живым трупам, которые еще не сдохли. Хиаре песок был родной стихией, а во мне был истинный песок.
Мимо меня в песочной мгле пронеслась тень, позвякивая саблями. Ускорился и я. Воины стояли как слепые котята, разбившись на две группы, и беспорядочно атаковали все, что вызывало их подозрение. Либо мелькало в песчаной буре, которую никогда не видели в подземных чертогах. Воины были не готовы к тому, что песок будет кружить вокруг них, скрывая их врагов.