Синигами, обрученный со смертью

Крыс Виктор

— Ну что, Лентяй, и ты чувствуешь, как тьма сгущается надо мной? — С улыбкой спросил я волка, погладив его по белоснежной голове, а тот ответил мне тихим рыком. — Ну что, пошли, посмотрим, насколько пьяна после бессонной ночи принцесса этой империи?

— Р— р. — Ответил мне Лентяй и мы зашагали в академию, в которую уже спешили повозки и ученики со всего города, что постоянно чуть ли не сворачивали голову, смотря на необыкновенного питомца, идущего со своим хозяином.

Перед воротами в академию произошло небольшое столпотворение, охрана не могла решить, можно ли Лентяю пройти на территорию академии или нет. Особенно все усложнил один из охранников, заявивший, что это ледяной волк, который может своим дыханием заморозить все вокруг. Мой

маленький волчонок, почти щенок, причисляется ко второму рангу боевых питомцев, что всего лишь на три ранга меньше, чем многоглавая гидра или костяной дракон. А когда узнали, что я направляюсь к главе академии, то и вовсе меня взяли под охрану и доставили под конвоем в приемную госпожи Хиары. Они следили за Лентяем так, что мне стало немного обидно— я ведь опаснее, чем мой волчонок.

Огромные створки дверей, ведущие в кабинет главы академии без скрипа открылись и также бесшумно за мной закрылись, оставляя Лентяя в приемной. Кабинет изменился до неузнаваемости, он был девственно чист и даже немного пустоват, словно хозяйка решила его покинуть навсегда и убрала все свои вещи. У давно потухшего камина на голом мраморном полу, в черном костюме из плотной ткани, скрестив ноги, сидела Хиара и на её коленях покоились обнажённые сабли.

— Что сказал Живур? — Со сталью в голосе вместо приветствия спросила меня Хиара.

— Я с ним не говорил этой ночью. — Тихо я ей ответил.

— Он не пожелал с тобой встретиться? — Удивленно, но всё же строго поинтересовалась черноволосая воительница.

— Нет. — Тихо ответил я ей, положив руку на холщовую сумку с лежащим в ней свитком. — Я проспал.

— Кх-а. — Выдохнула Хиара, не оборачиваясь ко мне и удивившись ответу. — Как можно было проспать встречу с богом?! Кому я доверилась?! Ха-ха-ха!

Зал наполнил истерический хохот Хиары, я был уверен, что из её глаз брызнули слезы, но не от смеха.

— Я встречусь с ним этой ночью, — Мой голос заполнил кабинет, словно он усилился в несколько раз и отражался от стен. — И ты пойдешь со мной. Так решил я, и та, которой я принадлежу.

— Я готова. — Произнесла Хиара, мгновенно остановив свой немного безумный смех, вставая на ноги, и держа в своих руках сабли. — Я готова к своей смерти, её ожидание меня лишь мучает. Я готова, что все решится этой ночью быстро и без лишних слов. Я бы убила себя этой ночью, но моя смерть не спасет мой род.

— И это плохо. — Печально ответил я ей, вновь поймав на себе её удивленный взгляд. — Я надеялся, что ты готова к смерти Кошмара Ночи, а не своей.

— Я внимаю тебя. — С блеском в глазах произнесла красавица пустынь, в её глазах разгорался огонек надежды, а не отблеск вина.

В полной тишине разговаривали двое так не похожих друг на друга разумных. Умная, красивая, взрослая женщина внимательно вслушивалась в голос по сути ребенка, у которого еще не начали пробиваться юношеские усы. Но у Хиары не было выбора, она уже все сделала, чтобы спасти свой род, и уже не имеет значения, сама она так решила или ей приказал её брат. Судьба той, что еще не родила первенца, уже была предрешена и сейчас судьба даровала ей надежду в моем юном лице. Мне было смешно от одной мысли, что я сижу напротив львицы и говорю ей о том, что это Живуру стоит бояться встречи с нами. Ведь этой ночью умереть может и он, но как бы я не убеждал себя, сегодня скорей всего умрут два разумных, которые решились на отчаянный шаг.

— Убить бога можно, он сам это совершил однажды. — Твёрдо проговорил я. — И у него уже есть опасения, что в следующей схватке со мной он может окончить свой путь в мире живых, ибо он сам сказал, что он смертен как я или ты.

Конец главы.

Глава 19

Яркие лучи солнца, перед тем как уйти на покой, в последний раз освещали эту грешную землю. Они окрашивали ее в алые цвета, словно крича о том, что сегодня во тьме прольется кровь. И кто не спрятался в своих домах, тот будет сам виноват в своей гибели.

Но ни кто кроме меня не замечал кровавого заката, который этим вечером был особенно ярким и насыщенным. Там, внизу, люди спешили по своим делам, не обращая внимания на то, что творилось на небе. Кто-то прихрамывая тащил на себе кучи высохшего кизяка из того дерьма, что они смогли собрать за работу в хлевах. Им платили кизяками за работу, а завтра они будут это говно продавать как топливо для очагов, на котором будут готовить пищу. А на улицах возле узких проулков, чуя, что скоро уже будет смеркаться, то там, то тут начали появляться дешевые проститутки. Их вид и вонь, что они источали, были равны тем, что несли на себе горы кизяка, и все равно некоторым из них уже удалось найти клиента. И в еще не обезлюдевших переулках на виду у прохожих уже отрабатывают свои медяки лишь для виду постанывающие женщины и молодые парни. С высоты птичьего полета было прекрасно видно, чем живут разумные в этом районе города, что едят, где работают и кого любят по вечерам.

А тем временем в Храме Мертвого Бога провожали в последний путь сотни людей разного достатка. Были здесь и бедняки, и даже парочка торгашей. Даже трупы рабов на телеге привозили, которая немного постояла, жрецы руками поводили, что-то пропели и, получив пару грошей, плевали на гору трупов, что по команде потащили рабы куда-то вдаль. Я подозревал, что их хоронить никто не будет, тела продадут либо как корм для животных, либо какому-нибудь некроманту. Провожающие умершего молились о том, чтобы его путь был легок, а мертвый бог не стал бы испытывать, так как его жизнь была и так нелегка. И зачастую им было плевать на то, как жил и умер тот, за кого они молились. Я слышал, что вот этот умер от странной болезни, которой он заразился от своей жены, которая уже досталась по наследству одному из его родственников, и он её уже пробовал в переулке рядом с пыхтящими проститутками.

Выходящие из храма посетители постоянно задирали свои головы к небу, а некоторые даже указывали пальцем на наглеца, сидевшего на крыше высокой башни храма, свесив ноги, и читал длинный свиток, чей конец развевался на ветру.

— Да снимите его отуда, или я его сейчас сам из арбалета сниму! — Раздался снизу недовольный возглас, который привлек мое внимание и оторвал на мгновение от чтения.

— Уважаемый Горг, — Раздался голос верховного жреца, я его самого не видел, но голос его принес ветер. — Предлагаю не тратить стрелы и оставить в покое того, кто хочет раньше срока встретиться с мертвым богом.

— Но! — Раздался недовольный голос воина внизу… — Я ему просто сейчас подмогу побыстрее с ним встретиться.

— Мы вас предупреждали. — Недовольно воскликнул один из жрецов, а за ним последовал глухой удар, и воина уже тащили внутрь храма двое служителей. — Братья, как очнется, разъясните не уважаемому Горгу, что не стоит спорить с жрецами мертвого бога.

Один из жрецов красноречиво вздернул руку к небу в мою сторону, и погрозил кулаком, заставив меня улыбнуться. Все, кто были внизу около храма, уже не обращали на меня внимания, потому что знали, кого ожидает там, на вершине башни, болтая ногами странный разумный в броне. Только они не знали, что на крыше башни Храма Мертвого Бога было двое.

Вторая была Хиара. В полном боевом облачении, с двумя саблями, с луком, который мне никогда не натянуть, и с легким щитом. Каждая деталь её облачения было черного траурного цвета. Казалось бы, восхитительная воительница должна завораживать взгляд, но сейчас она смотрелась странно — держась за шпиль, постоянно кидала на меня злые взгляды. Ей было не подсмотреть, что написано в свитке, да и не нужны ей эти знания, так как они полезны только для Синигами и иных разумных, что контактируют со смертью. Но все же глава магической академии не могла так просто оставить тот факт, что один из учеников, идущий по уникальному пути, читает свиток, который она не может прочитать. Но я и не боялся того, что её глазки, а особенно ручки доберутся до свитка Агиба.