Синий, который красный
Шрифт:
— Помощь «несущих смерть» могла бы быть эффективной, — потусторонним голосом сообщил со своего места Фиолетовый Магистр, когда Гробовщик чуть не захлебнулся слюной и вынужденно взял перерыв. Все невольно слегка подпрыгнули: о третьем Магистре как-то уже успели позабыть, а сам он в основном молчал с загадочным выражением лица, слушал очень внимательно, но говорить до этой поры не торопился.
— Собрат во Магистериуме, — укоризненно покачал пальцем Красный, — мне казалось, мы обсуждали это не далее как сегодня на второй фазе! Даже если смертоносцы согласятся уничтожить Браслет, они никогда — слышите, драгоценнейший? — никогда не забирали менее полусотни жизней за свои услуги. Не
— Так за чем же дело стало? — вклинился Оранжевый. — Прозвучало же, вроде, утром: набрать отряд смертников из тюрьмы, да и…
— Однако пробуждать смертоносцев, даже ради Гидры Гекаты… — Алый Магистр нарочито сильно передернулся, и бубенчики в его бороде зазвякали каждый на свой лад.
Присутствующие раболепно поддержали конвульсии власть предержащего. Хотя было у Кристо одно подозрение, что Ковальски передернуло по какой-то другой причине.
Самого его тряхнуло основательно и правдиво — от воспоминания.
Никто не знал, как в Целестии явились эти твари. Одни говорили, что их для чего-то вывел Холдон, другие утверждали, что колодцы смертоносцев существовали с самого начала Целестии, с Первой Сотни — будто бы Светлоликие собрали всё, чего было дрянного на землях, которые хотели преобразить — и запихали вниз, в колодцы, раскиданные всё больше на востоке страны.
Кристо как-то пришлось заглянуть в такой колодец — по дурости и из бахвальства: «Чего-чего, говорите, было в кустах? А я вот пойду и посмотрю!» Земля оскаливалась неровной щелью, в которой лежала густая темнота и по временам что-то шевелилось, меняло очертания. А может, это ему со страху почудилось. О смертоносцах рассказывали, что их нельзя сковать, нельзя разжалобить и нельзя напугать, сами же они были способны на что угодно, вот только редко находился кто-нибудь, желающий их разбудить. Потому что смертоносцы всегда убивали того, кто их будил, и полсотни ближайших магов или человек в придачу. Не щадили детей или стариков. Не брали взяток. Кристо припомнилось из лекций по прошловедению (не все проспал!): лет семьсот назад мелкий князек вознамерился истребить противника с помощью смертоносцев. Сам к колодцу не полез, а набрал сотню человек и поставил ясный выбор: лезете к колодцу — умираете, не лезете — вас поубивают вместе с семьями. А сам со своими войсками наблюдал за зрелищем издалека…
Смертоносцы доконали его вместе с гвардией. Войско вернулось восвояси поседевшим. После зрелища не все смогли говорить.
Даже если Магистры пошлют туда полсотни смертников из тюрьмы Целестии — это грозит смертью не только преступникам, вот какая штука. Магистр или тот, кто прикажет начать операцию, сам себя подставит под удар. Вот и Экстер Мечтатель думал так же, он же прошловедение преподает. Отвлекся от своего пера и заметил тихо, будто зазвенели струны:
— Это назвали «попыткой Мирна Полулютого»…
Интересно бы узнать, был ли этот Мирн «полу» до того, как повстречался со смертоносцами?
Нет, конечно, Магистры — маги мощные, Рубиниат точно участвовал в Альтау, и еще пара — как минимум. Только кому захочется связаться со смертоносцами, ведь никто же из других бойцов Альтау, видно, не пробовал?
— Это решение прибережём напоследок, — подтвердил Алый Магистр, — сверк… м-м, Экстер, — видно, называть директора каким-нибудь красивым эпитетом не получалось, — разумеется, мы признаём главенство Одонара в вопросах любых артефактов и надеемся, что со временем вы найдете возможность уничтожить Гидру Гекаты в стенах артефактория. Однако вопрос времени рождает… дополнительные сложности.
Колокольчики в бороде понуро звякнули. Бестия, которая до этого жадно
— Они узнали?
— Все до одного, звездная Фелла, — подтвердил понуро Алый. — Полагаю, скрыть что-либо в таком случае было бы нелегко — ведь вы сами писали в отчёте о м-м-м… притягательности Браслета для определённых сущностей.
Артефакторы переглянулись — большей частью недоуменно. Ситуацию разрешил Янтариат, громко и жизнерадостно:
— Уроды жухляцкие! — смачно рявкнул он на весь немаленький зал. — Нежить! Знают все до одного и требуют браслет себе — мол, это что-то вроде семейной реликвии!
И он захохотал, будто в жизни не слышал ничего смешнее. Бестия криво улыбнулась, выслуживаясь перед Магистрами, Кристо осмелился хихикнуть, хотя внутри было серо и муторно, и он совершенно точно знал, что сейчас случится, потому что помнил, как об этом говорила Дара.
Но пришлось подождать еще час, пока Магистры подобрались к сути дела. Сперва они вместе с Гробовщиком долго сетовали на то, что вот какая живучая оказалась эта «голова гидры», привлекающая нежить: не удалось эту голову сразу отсечь, а нежить кишит у Одонара кишмя, а скоро и высшая подтянется — настоящая армия. Конечно, в конце концов эту функцию удалось хотя бы временно заблокировать, заморозить, но ведь и среди кровососов, лесунков и прочих нашлись умные головы: сообразили, чем вызвана такая потеря притяжения. Во что бы то ни стало нужно убедить проклятых тварей, что самого браслета больше не существует, а они шли на зов кого-то другого, на ком тоже есть метка Гекаты…
— А иначе? — с ленцой осведомилась Гелла. Мысли её вернулись из родной, залитой солнцем греческой античности, и глаза были острыми, как два наконечника копья. Но голос остался тягучим и неспешным. — Они угрожают нам войной?
Алый отрицательно качнул головой, уныло пожевал губами и произнес:
— Разрывом всех соглашений, которых мы сумели достичь за последние столетия. В том числе и торговых. Проходы по полным нежитью лесам, драконьи стоянки, шахты с добычей иридия…
Директор по-прежнему молчал, а очевидную мысль озвучил Фрикс:
— Тяжко, но не смертельно. Ещё непонятно, как они отреагируют на весть об уничтожении браслета.
Повисла мгновенная и нехорошая тишина, и в ней рот опять открыл таинственный Аметистиат:
— Спокойно.
— Что?
— Они сами вступили в переговоры два дна назад. Выдвинули свои условия… Высшая нежить не настолько глупа и не желает открытого противостояния с Магистериумом и магами. Однако они требуют отдать им того, на ком есть метка Гекаты — госпожи, которой они поклоняются…
Оранжевый Магистр продолжил эту мысль с все тем же оттенком весенней одурительной радости, который был ему вообще присущ. У него говорить о жертвах во имя общего блага получалось как-то радужно и ни секунды не страшно, но Кристо смотрел на бледное лицо Дары и вспоминал ее же голос в Хламовище: «Тебя убьют свои, свои, свои, свои…»
Да нет, бред. Вот сейчас скажет Бестия… гм, нет, она промолчит, после вчерашнего-то, ну, вот Фрикс или Убнак, потом еще кто-нибудь… Потому как это ж явный бред. Нежить Дару требует уж всяко не чтобы её царицей объявить и ей поклоняться. Тут пахнет кровавой жертвой на алтаре этой самой Гекаты, чтоб ей Холдон по ту сторону радуги в печенку вгрызся! Вон, Янтариат рассуждает — мол, да, так и сказали, жертву бы им, мол, ритуальную, метку Гекаты — под ноги Гекаты… И какие ещё жертвы ради какого-то там блага? И ради чьего блага? Торговые у них сделки там какие-то срываются — так ради того Дару, что ль, нежити отдать? Ведь это же Целестия! Тут надо драться — и дерутся, а принимать вот такое решение…