Синий, который красный
Шрифт:
— Есть одно средство, — проговорил Экстер и прикусил губу, как будто сам не хотел выговаривать, — Да, есть средство.
На директора насели все разом: что за средство, но Мечтатель только оборвал струны своей лютни с самым расстроенным видом.
Героический он какой-то сегодня. Может, с Бестией поладил и она на него так повлияла? Сначала за Кристо вступился, потом за Дару, а она, небось, смотрит на него теперь глазами мечтательной овцы…
Кристо поискал глазами, но ни мечтательной, ни какой еще Дары в трапезной не увидел. Покрутился активнее —
И стало ему совсем жухлячно.
Глава 21. Профессиональный Оплот
Поесть не удалось. Учителя, оказывается, весь час в трапезной не питались, а заглядывали в рот Синему Магистру, и теперь у них от этого появился аппетит. Фрикс утащил из общей кучки виноградину, потом Гелла нацелилась на свиную сардельку, а там даже и Мечтатель грустно потянулся за яблочком.
А сидеть за одним столом с преподами — ну уж нет, лучше с голоду помереть.
Кристо вышел из трапезной, злой на весь свет и подумывающий даже: а не залечь ли в спячку повторно?
Тут еще остальные налетели у дверей…
— Ну, что там? Магистр по головке погладил?
— Угу. Спасибо, еще — головка на месте.
— Мне показалось, он был не в очень хорошем настроении? Это из-за тебя?
Кристо злобно зыркнул на Нольдиуса и смолчал. Но когда Хет внаглую спросил:
— Ты так и ходил с этим гнездом на голове? — не выдержал, рванулся вперед — придушить жабомордого сплетника. Нольдиусу пришлось загораживать Хета собой.
— Да ты не в себе, что ли?
— Зашей смурильник и отвали! — рявкнул Кристо. — Я не не в себе, я вне себя!
— Успокойся, ведь с другой стороны…
Кристо бы точно ему звезданул — за «сторону» и все хорошее — но тут к трапезной подоспела Мелита, уже не в халатике, а в легком платье с вышитыми ландышами. Посмотрела на композицию и спросила:
— Мальчики, где Дара?
Кристо раздраженно пожал плечами. Нольдиус принял озадаченный вид.
— Мы видели, как она уходила. Позвали, а она даже не обернулась.
— На нее вроде как нашло, — добавил Хет. — Сама понимаешь.
Мелита поняла. Кивнула с серьезным видом и поманила их за собой. Вела наверх, на третий этаж, а Хет по пути объяснял шепотом:
— У Дары так бывает. Найдет на нее, подумать надо или грустно там. Вот она и сидит одна в музее…
— Что?
— Да, у нас тут музей бывших артефактов. Обезвреженных. Всё открыть не можем. Так вот, она там может на неделю запереться. Лучше ее вытаскивать сразу.
— Как думаешь, она не обидится, если мы вломимся к ней прямо сейчас? — жизнерадостно поинтересовалась Мелита, перепрыгивая через ступеньки.
— Ну-у, возможно, — осторожно начал Нольдиус, — то есть, судя по тому, что нас она просто отшвырнула с дороги за попытку спросить, что случилось… может, разумнее было бы…
— Нет? — осведомилась Мелита почти свирепо. — Значит, если Дара вдруг залепит в меня какой-нибудь «гидрой» — ты будешь стоять в сторонке? И ты, Кристо?
— Да
Дверь музея была обычной, деревянной, только резной и массивной. Над дверями надпись — местная традиция надписи делать… «Рассказывают не только люди» — Кристо, как водится, ничего не понял в этой философии.
Мелита не стала даже стучать.
— Ты же не убьешь меня за то, что я о тебе беспокоюсь? — с порога спросила она и своей бесцеремонностью живо напомнила Кристо Эльзу. — Давай, выкладывай: они все-таки решили наплевать на Оплот и откупиться тобой от нежити?
Нос у Кристо защекотало от запаха пыли. Комната, которую отвели под артефакторный музей, оказалась неожиданно небольшой по размеру, зато забитой бывшими артефактами под самую завязку. На потолке висело девять люстр, так плотно, что чуть ли не закрывали потолок. Шкафы и столы, музыкальные инструменты, какая-то одежда, зонтики — это все было составлено и свалено без всякой системы, вперемешку. Ясно, почему этот музей не открывают — небось, ни у кого не хватает духу разобраться с хламьем.
Дара сидела на низком табурете с причудливо изогнутыми ножками. По правую руку — высокое зеркало, по левую — какая-то коляска, а прямо — большой, непонятно для чего предназначенный панцирь черепахи.
Сначала Кристо показалось, что Дара говорит с Мелитой или с ним, потом понял, что дело совсем тухлое: напарница общалась с окружающим хламом.
— Не знаю, — говорила Дара, — кто будет слушать догадки, кроме вас?
Кристо вслушался в слабой надежде: может, вещи волшебные? Нет, обычные, пыльные, а у Дары поехала крыша, и она с ними разговаривает, как с лучшими друзьями:
— Я не их имею в виду. Фелла… Семицветник…
Молчание, как и положено.
— Это не может быть ошибкой.
— Что, например? — влезла Мелита. И тут же нарвалась на недружелюбный и недоверчивый взгляд.
Кристо артемагиня почему-то коротко кивнула.
— Можешь представить, что я — гипсовая статуэтка, — тут же разрешила Мелита. — И что Нольдиус — гипсовая статуэтка. Если тебе так легче.
— Зачем пришли? — перебила Дара холодно.
— Люблю помогать, — просто отозвалась Мелита. — Если все делать только для себя — ты какой-то дохлый. А так чувствуешь себя живым… короче, люблю помогать. Тебе, случайно, ничего не надо?
Дара хмуро посмотрела на ландыши на платье Мелиты.
— На Одонар нападут, — буднично сказала она вдруг.
— Нежить?
— Контрабандисты.
Кристо почувствовал, что надо срочно на что-то сесть, и плюхнулся на здоровенное перекошенное кресло с подлокотниками-грифонами. Рядом уселся Нольдиус — прямо на подлокотник. Мелита осталась стоять и даже сохранила хорошее настроение.
— Этот ваш пленник, как его, Гамат, выдал, что в Прыгунках с три десятка улиток, стазис, пушки и пара сотен человек… может, с десяток магов. Тебе тоже кажется, что с такими силами как-то странно пытаться воевать с Семицветником?