Синий краб
Шрифт:
— Подсобить? — спросил высокий парень в железнодорожном кителе.
— М-м… — сказал Вовка. И разозлился на себя за своё упрямство. Ведь было бы здорово, если бы кто-нибудь помог. Но парень удивлённо покачал головой и ушёл.
Вовка двигался мелкими шажками. Носки с зелёными полосками снова выбились наружу, но он этого даже не знал. Он не видел своих ног. И дороги не видел. И многого другого. Арбуз загородил собой полмира. Его громадная круглая верхушка покачивалась перед Вовкиными глазами и отливала малахитовым блеском.
«Только
Только бы добраться до сквера. А там скамейки. Можно отдыхать хоть на каждой. А потом — через дорогу и в подъезд. Правда, там ещё лестница на четвёртый этаж, но ведь на лестнице тоже можно отдыхать… Только бы дотянуть до первой скамейки!
И он дотянул.
Он опустился перед скамейкой на колени и положил руки с арбузом на сиденье, сколоченное из пёстрых реек. Что-то очень острое попало под левую коленку, но Вовка сначала даже не обратил внимания.
— Ух… — тихонько сказал он и несколько секунд не шевелился. Только прижался к арбузу щекой. Арбуз был гладкий и прохладный. Вовка осторожно освободил из-под него ослабевшие руки и встал.
Оказалось, что в колено ему впилась острыми краями пробка от пивной бутылки. Теперь она отвалилась, и на коже остался тонкий красный отпечаток — звёздочка с мелкими зубцами. Вовка поморщился, послюнил палец и потёр колено. Звёздочка не оттёрлась, а колено покраснело.
Вовка сердито пнул пробку. Она подскочила и перевернулась кверху блестящей спинкой. Солнечные чешуйки сразу же запрыгали через неё, выбивая мелкие, искры. Тогда Вовка поднял пробку и наклонился над арбузом.
Интересная мысль у него появилась: украсить арбуз узорными отпечатками. Вовка вдавил пробку в твёрдую зелень корки и полюбовался первым оттиском. Потом хотел продолжить своё интересное дело, но услышал шаги и поднял голову.
Шли мальчишки.
Их было двое. Шаги их были медленны, лица непроницаемы, а намерения неясны.
Вовка ощутил тоскливое беспокойство.
А мальчишки приближались.
Каждый был года на три старше и на голову выше Вовки. И, наверно, поэтому они на него даже не смотрели. Они смотрели на арбуз. Конечно, такой необыкновенный арбуз был для них в сто раз интереснее обыкновенного Вовки.
Но это как раз и плохо. Ради такого интереса они могли сделать с арбузом что угодно. Вдруг им захочется узнать, как он выглядит внутри. Или попробовать на вкус. Или просто придёт в голову испытать, громко ли он треснет, если трахнется на землю. А заодно отвесить Вовке по шее «макаронину», чтобы не вздумал зареветь…
Мальчишки были уже в пяти шагах. Особенно опасным Вовке показался один — в синем тренировочном костюме, с тёмным ёжиком волос и чёрными, какими-то хитрыми глазами. У второго были светлые, зачёсанные набок волосы и такая же, как у Вовки, рубашка — белая, с красными поперечными полосками и квадратным воротом. Эта рубашка почему-то слегка успокаивала Вовку. Но
Они подошли и остановились у скамейки. И всё так же смотрели только на арбуз.
— Вот это шарик! — сказал темноволосый. — Глянь, Захар!
Захар потеребил пуговицу на такой же, как у Вовки, рубашке и медленно ответил:
— Я и так… гляжу. Ничего себе глобус.
Глобус… Вовка представил свой арбуз на чёрной лакированной подставке с тонкой ножкой и неосторожно хихикнул. Ребята разом глянули на него, и Вовка поспешно сжал губы.
Темноволосый мальчишка спросил:
— Это твой?
— Мой, — сказал Вовка и почему-то вздохнул.
— Сам тащил?
Вовка на всякий случай вздохнул ещё раз:
— Сам…
— Врёшь. — Острые чёрные глаза быстро и недоверчиво ощупали Вовку. В них ему почудились холодные огоньки.
— Честное слово, не вру, — торопливо заговорил он. — Я тащил, тащил… Думал, что лопну. — Он хотел пробудить в мальчишках жалость и отвлечь их от опасных мыслей, если такие мысли у них имелись.
— Силён! — произнёс Захар.
И Вовке показалось, что в голосе его появилось уважение. Но приятель Захара сказал без всякого уважения:
— «Силён»! Он его катил по земле, наверно. Катил?
— Тащил, — тихо, но твердо ответил Вовка. — Если бы катил, были бы вмятины. — И он с надеждой посмотрел на Захара.
Тот заступился:
— Шурка, ты чего пристал к человеку? Ему и без тебя тошно. Вон какую планету на себе нёс…
Вот это сказал! Планету! А ведь верно. Вовка вспомнил картинки про космос, которые видел в каком-то журнале. В чёрной мгле там светились туманные пятнистые шары планет. Жёлтые, розовые, голубоватые. А этот зелёный. Ну и что? Всё равно похоже.
Теперь понятно, почему в арбузе такая тяжесть: большая Земля притягивала к себе маленькую зелёную сестру…
А Захар и Шурка уже отвернулись и опять разглядывали арбуз. Будто и в самом деле изучали новое небесное тело. И Вовка слышал непонятные слова:
— По ходу стрелки…
— Период обращения…
— Если полнолуние, тогда наивысшая точка…
— При чём здесь точка?
— Ты чурбан…
Это последнее было уже понятно. Вовка осторожно просунул голову между спорщиками: о чём это они? Шурка недовольно глянул на Вовку.
— Когда бывают самые большие приливы в океане? Знаешь? Ничего ты не знаешь.
— Наверно, когда шторм, — неуверенно высказался Вовка.
— Он так же, как ты, разбирается, — ехидно сказал Шурка Захару.
Тот хотел ответить, но вдруг посмотрел в конец аллеи и сообщил:
— Приближается мой братец. Чего ему надо?
По аллее бежал маленький мальчишка в большой красной тюбетейке. Он был толстый, и бежать ему было трудно. Он двигался тяжёлыми, неумелыми скачками. Тюбетейка держалась слабо и при каждом скачке подпрыгивала над головой, как крышка над чайником.