Синтетик-3

Половинкин Анатолий Евгеньевич

– В Библии неоднократно говорится, что человеческая душа - это вроде матрицы, на которую записана его личность. Она неуничтожима, и может свободно быть перенесена с одного тела в другое. Бог, выражаясь вашим языком, это программист, который решает когда, и в какое тело перенести матрицу человека, чтобы она продолжила свое существование в более лучшей для нее форме.

Гек на все находил ответ, и это выглядело так просто, и так элементарно. Любое сравнение, любой аргумент только облегчал ему задачу, упрощая ему возможность обосновывать свою точку зрения. Странное дело,

но все, написанное в Библии, он раскладывал по полочкам, находя всему объяснения.

– А ад с раем тоже существует?

– Да, тоже.

Дельвекио слишком устал, чтобы спорить. Он лишь хотел услышать мнение Гека, но чувствовал, что сдает позиции.

– Почему ты так уверен в этом?

– Ну, это простая логика. Если верно все остальное, что написано в Библии, значит должно быть верно и это. Не стоит ставить под сомнения частности, если верно все основное. Если Библия права в этом, значит она права и во всем остальном.

И опять меткий довод. Действительно, изучая, скажем, физику, нельзя говорить, что в эти законы я верю, я те не принимаю. Принимать второй закон Ньютона, но отвергать первый. Это же глупо и бессмысленно. Сможет ли ученик доказать преподавателю, что тот не прав, когда верит в общепризнанные законы физики?

– Где же они находятся, эти рай и ад?

– Откуда же я могу знать, - отозвался Гек.
– Видимо, где-то в параллельных мирах.

– Что ты знаешь о параллельных мирах?

– Только то, что прочел в книгах. Что это гипотетические измерения, которые существуют вокруг нас, но с которыми мы, в нашем физическом состоянии, не способны контактировать.

Дельвекио рассеянно кивнул; да, все было так, как написано в тех книгах, которые он предлагал Геку.

– А где находится Бог?

– Везде. Он вездесущ, он всегда незримо присутствует вокруг нас, так или иначе, влияя на все процессы, происходящие во вселенной.

– Почему же мы его не видим?

– А разве вы можете видеть воздух, который вам, всем живым существам, необходим для дыхания?

Кевин криво усмехнулся.

– Да, но воздух, так или иначе, мы можем обнаружить специальными приборами. А почему не можем обнаружить Бога?

– Видимо потому, что человечество пока не изобрело таких приборов.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ЧЕЛОВЕК И ИСКУССТВЕННЫЙ РАЗУМ

Кевин Дельвекио пробарабанил пальцами по столу.

– В Библии говорится, что человеческая жизнь на Земле временна. Ты с этим согласен?

– По-моему, я уже отвечал вам на подобный вопрос. Зачем сомневаться в отдельных фактах, если не сомневаешься в целом? Раз Бог сказал все это людям, а Моисей записал, то, видимо, так оно и есть.

– И чтобы наследовать царствие небесное, человеку необходимо жить по заповедям, - закончил за Гека Дельвекио.

– Заповеди нужны для того, чтобы человечество не уничтожило само себя, это, так сказать, основные нормы поведения, необходимые для развития и процветания человеческой цивилизации.

– Человечество никогда не жило по заповедям, и никогда не будет по ним жить, - твердо,

и на этот раз с уверенностью, сказал Кевин.

– Вот поэтому у вас, людей, такая страшная история.

Это уже был удар по всему роду человеческому.

– Ты считаешь, что мы такие безжалостные чудовища?

– Нет. Это могло бы так показаться, если бы не ваши законы, которыми вы пытаетесь ограничить сами себя. Так или иначе, это означает, что вы пытаетесь заставить самих себя жить по этим заповедям. С той только разницей, что Бог дал их людям для того, чтобы они их соблюдали добровольно, а законы превращают их в обязанность, а иной раз и сурово карают за отступление от них.

Дельвекио улыбнулся, логика Гека была безупречной, и в чем-то он был согласен с ней.

– И потом, вы верите в такое понятие, как совесть, но совершенно не задумываетесь о том, что это такое, и откуда она взялась в вас?

Кевин удивленно изогнул брови.

– Ты хочешь сказать, что она тоже от Бога?

– Вот видите, вы сами ответили на этот вопрос. Совесть - это голос Божий в человеке, который подсказывает человеку, что можно делать, а что нельзя. Но, отвергая Бога, вы, тем самым, пытаетесь и заглушить голос совести в себе. И тогда-то и начинается падение человека во все тяжкие, человек начинает думать только о себе, и об удовольствиях, которые он может получить от жизни.

Дельвекио прикрыл глаза. Ему не нравилось то, что Гек пользовался библейскими словами и фразами. Это тревожило его. Что он мог понимать в таких понятиях, как совесть, человеческое сердце, удовольствия? Это чисто человеческие понятия, незнакомые машине. Он не может понимать их истинного значения, а значит, и не должен судить. Тем не менее, он берется рассуждать о проблеме бытия, основываясь лишь на Библии, этой весьма сомнительной книге, которую можно трактовать, как кому угодно. Но как сказать это машине, как объяснить ей?

– Добро и зло, извечные понятия, как ты трактуешь их?

– Добро - это когда поступаешь так, чтобы другим людям было хорошо, была польза. А зло - это когда наносишь людям вред.

– Согласен, - сказал Дельвекио, но прежде чем он успел продолжить, Гек произнес:

– А вот скажите, если вы пользуетесь сугубо материалистической и атеистической логикой, вы, люди, способны делать добро?

– Что за вопрос, - возмутился Кевин.
– Конечно, способны, и не только способны, но и делаем.

– А в ответ на добро, вы всегда получаете тоже только добро?

Этот вопрос смутил Дельвекио. Он почувствовал, что Гек расставляет ему ловушку, и попытался быть крайне осторожным, чтобы избежать ее.

– Нет, не всегда.

– Бывают ли случаи, когда в ответ на добрый поступок вам делают зло?

Кевин усмехнулся.

– Да сколько угодно, сплошь и рядом.

– Тогда ответьте, зачем нужно творить добро? Какой людям с того прок, если в ответ они получают зло? С чисто материалистической и атеистической позиций творение добра кому-либо, кроме как самому себе, не имеет смысла. Зачем, для чего, ведь это же приносит человеку больше вреда, нежели пользы?