Синтез
Шрифт:
— Как? — поинтересовался Ремон. Он уже начинал теряться в путаных размышлениях Манчини.
— Ладно, — со вздохом сказал Леонардо. Раздался звонок. — Неважно уже. С охраны — Леонардо взял трубку. — Кто-то пришёл.
— Пойду, посмотрю, — Ремон направился к двери.
Манчини отвернулся к окну и задумался, глядя в синее небо, украшенное редкими пушистыми облаками. Через пару минут тихо вошёл Ремон.
— Слон умер.
— Это Змей, — послышался в трубке голос начальника отдела по борьбе с наркотиками МГБ.
— Я так
Часть V. Глава 8
В четверг утром Максиму позвонила Жанна.
— Мы сегодня уезжаем, — напомнила она, — в пять часов. В три часа, перед самым выездом, у нас будет пресс-конференция в театре. Если хочешь, приходи. Придёшь?
— Приду, — ответил Максим. — А меня пустят?
— Запомни, ты Сергей Шутов, радио «Бриз». Я тебя так внесу в список. Никакие документы показывать не нужно. Это всего лишь блиц-встреча с труппой театра.
— Вы всем театром едете?
— Нет, не всем, основным составом. В общем, приходи, ладно?
— Хорошо. А? — Максим хотел спросить про Шнайдера, но не решился.
— Что?
— Нет, ничего. Я приду.
— Ну, пока.
«Замечательно. В пять я провожаю Жанну, а в семь иду на свидание с Маргаритой. Какой я практичный сукин сын, чёрт возьми».
— А какое отношение Кац имеет к театру оперетты?
— Насколько я знаю, никакого.
— А что он делает рядом с Роллан?
— Он же её продюсер.
— Ну и что. Пресс-конференция с труппой театра, а не с Роллан.
— Ну, что вы пристали?
— Просто, меня раздражает, как эти, так называемые, деятели искусства залезают во все дыры.
— Что вы, в самом деле? Ведь, может, и у театра не было бы такой славы, как сейчас, если бы Роллан так не раскрутили. А раскрутил-то её именно Кац.
— Мне непонятна связь эстрады и театра?
— Называйте это всё шоу-бизнесом.
— Да, как угодно. Нельзя усидеть на всех стульях. Она и в театре, она и в клубах. Я о качестве театрального искусства сейчас…
— Ну, кого это сейчас волнует? Успокойтесь. Любая звезда когда-нибудь гаснет. А в наше время они гаснут так же быстро, как и восходят. Если вас это беспокоит.
— А мне кажется, вас беспокоит ваша зависть, — вмешался третий собеседник.
Максим уже минут двадцать слушал комментарии журналистов за своей спиной. На пресс-конференцию его пустили без вопросов. Зал, где проходила встреча, был переполнен, свободных мест не было, большинству приходилось стоять, помещение было не очень большим и позволяло рассмотреть каждого, находящегося там с любого расстояния. Он стоял в последних рядах, но очень хорошо видел Жанну Роллан, которая, то и дело бросала на него взгляд своих прекрасных зеленых глаз. Подавляющее большинство вопросов было адресовано именно ей. Остальных участников труппы, включая режиссера театра, было искренне жаль.
«Зачем ей ещё корона?
— А ты что тут делаешь?
Максим повернул голову. Рядом с ним стояла Джессика. Он опешил и, не зная, что сказать, растерянно осматривал её с головы до ног.
Джессика наклонилась к его уху и зашептала:
— Судя по тому, как жадно ты пожираешь меня глазами, ты страшно хочешь меня. Ты же ведь раскаиваешься за свое поведение в клубе? Я долго не могла тебя простить, но всё же решила сжалиться, принимая во внимание твое измученное состояние. Сейчас ты в форме, как я погляжу. Но, всё равно, тебя за это надо будет ещё наказать. Так что ты тут делаешь?
— Как что, Джесс? Я тебя ищу, — не найдя ничего лучшего, ответил Максим.
Джессика хитро посмотрела на него. Максим отвел свой взгляд и непроизвольно бросил его на Жанну. Джессика проследила за ним.
— Ба! Да не стал ли ты поклонником этой куклы, куклы производства моего мужа?
Максим усмехнулся, почувствовав обиду за Жанну. Видимо последнюю фразу Джессика произнесла слишком громко, потому что, сидевший перед ними репортер с любопытством обернулся.
— Мне кажется, ты слишком много болтаешь, — прошептал ей на ухо Максим. — Кстати, тут же муж. Ты не засветишься, перешептываясь с незнакомыми мужчинами?
— Он сейчас слишком занят своей девочкой. У этого козла, когда он сидит рядом с ней, начинают течь слюни даже на публике.
— Какие у вас чудесные отношения, — заметил Максим.
— Да мне плевать. А если он к ней хоть пальцем прикоснется, Шнайдер оторвет ему голову, и не только. Думаю, это единственное, что его удерживает. Эта тварь трахает всех своих «протеже», а меня готов разорвать, как только что-нибудь заподозрит. Что, уже пять?
Ведущий конференции объявил об окончании, поблагодарил всех журналистов и пожелал театру удачных выступлений на гастролях. Артисты встали и под аплодисменты направились к отдельному выходу.
— Мне пора. Когда встретимся? — спросила Джессика.
— Я не знаю, я сейчас занят…
— Ладно, потом. В «Бомбу» приходи как-нибудь, — Джессика заторопилась.
Журналисты начали потихоньку покидать зал. Максим вместе с ними вышел в коридор и встал, прислонившись к стене. Он думал, что нужно как-то попрощаться с Жанной.
— Максим! — громким шепотом позвала его Жанна. Она первая из артистов вышла в коридор со стороны другого выхода. Не успел Максим подойти к ней, как попал в толчею.
— Всё, началась паника. Как будто мы уезжаем на всю оставшуюся жизнь, а через минуту отходит последний поезд, — задорно сказала Жанна и примолкла, глядя в глаза Максиму.
— Я прослушал всю конференцию, — признался он. — Я, толком, не понимал, о чём тебя спрашивают.
— Ничего удивительного, я сама порой не понимаю ни слова из того, что говорят журналисты. Для этого, наверное, и нужны продюсеры.
— А продюсер с вами едет? — испуганно спросил Максим, вспомнив слова Джессики.