Синтез
Шрифт:
— Кто, кто, скажите, это сделал?
Максим сделал над собой усилие и поднялся, вытер слезы и медленно направился к выходу из палаты. Дойдя до двери, он развернулся и кинул в сторону Филиппа Роллана:
— Это сделал я…
Максим вышел, бросив последний взгляд на Жанну.
— Что, простите, сказал этот молодой человек? — обратился Филипп Роллан к сиделке, которая, не слушая его, указывала на монитор.
Прямая линия, та самая, что объясняет жизнеспособность всей системы человеческого организма, перестала быть таковой, а принялась извиваться,
Выходя в коридор, Максим услышал радостные возгласы. Он остановился, прислушался и, улыбаясь, пошёл дальше. Встретив Гаспаряна, он сказал ему, показывая на палату, где лежала Жанна:
— Вот, а вы говорили…
Как только Максим вышел из больницы он, не обращая внимания на Акиру, бросился к телефонному автомату.
— Алло! Маргариту Титову можно к телефону? Жду.
— Дорогая, ты ещё не выехала? Не уезжай, пожалуйста. Как? Я не знаю. Со мной всё хорошо, всё замечательно, но можно ты никуда сегодня не поедешь, и на бал мы не пойдем? Давай проведем весь вечер вдвоём. Я не могу объяснить. Я не хочу тебя отпускать. Не глупости. Хорошо. Двадцать минут. Дождись, пожалуйста. Пожалуйста, дождись!
— Акира, лови такси. Да, потом разберемся!
«Скорая помощь» уже стояла, готовая отправиться на дежурство, запуская внутрь медсестер и медбратьев, как к больнице подлетел автомобиль, из которого на ходу выпрыгнул Максим и кинулся к Рите, ещё не успевшей забраться внутрь.
— Риточка! — Максим принялся обнимать её на глазах у всего персонала.
— Да что случилось, милый? У меня три минуты, — удивлённо спрашивала Рита.
— Я тебя так люблю, ты даже ещё не знаешь, как я любил, когда говорил, но сейчас я до безумия тебя люблю!
— Не до того безумия, о котором ты говорил? — улыбаясь, спросила Рита.
— Нет, Да. Неважно сейчас. Не уезжай! — Максим держал её за плечи и всё норовил обнять и прижать к себе.
— Да что случилось, дорогой?
— Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Всегда! Всегда! Ни на минуту не расставаясь! Я тебя умоляю! — Максим упал на колени.
— Дорогой, ты же знаешь, что это невозможно, — не понимая, шутит Максим или нет, говорила Рита.
Улыбалась и смеялась вся больница.
— Я вернусь, и ты мне всё объяснишь. Хорошо, милый?
— Я не смогу столько ждать! Счастье моё!
— Идите с Акирой на бал. Сейчас, заметь, я разрешаю вот что — можете заскочить к Джону и пропустить столько, сколько вы там обычно пропускаете.
— Милая, ты не хочешь меня понять. Я боюсь тебя потерять. — Максим уткнулся в плечо Риты и повторял: — Я боюсь тебя потерять. Я боюсь тебя потерять. Я не могу тебя потерять. Я не могу тебя оставить…
— Я не потеряюсь, — шепотом произнесла Рита, гладя Максима по голове. Рита обернулась к «скорой помощи». Там все дружно махали руками «мол, продолжайте».
— Ну, объясни мне в двух словах, что произошло? — Рита строго посмотрела в глаза Максима.
— Я не могу в двух словах. Мне нужно, чтобы ты осталась со мной.
Рита потрогала лоб
— Я хочу быть с тобой, только это мне поможет спасти тебя. Спасти нас! Мы должны быть всегда вместе. Всегда. С этого самого момента, Риточка.
Маргарита продолжала улыбаться. Она повернулась к машине, давая понять, что уже идет, и обняла Максима.
— Рыцарь ты мой. Как же мне будет с тобой интересно жить! И не забывай, что мы со всем разберемся и всех победим. Помни! Мне пора. Акира! — Рита рассмеялась. — Забирай этого эмоционально неуравновешенного пациента, и езжайте на бал, а я подъеду туда, как смогу.
— Ты меня не поняла, — грустно произнес Максим и поцеловал Риту в губы.
— Я тебя люблю, — Рита также чмокнула Максима в губы и побежала к машине.
«Моя музыка в лоне волшебства твоей королевской крови…»
Часть XII. Глава 18
Акира отвёз Максима домой и решил не оставлять его, пока тот не приведёт себя в порядок и не будет готов к выходу.
— Новый год у нас, значит? — безучастно спросил Максим.
— Он самый, Макс, кончай хандрить. Прими душ, оденься во всё самое модное, чтоб все упали, как только ты войдешь в зал, или куда-нибудь. Мы в «Бомбу» заглянем? Рита разрешила.
— Почему бы и нет, — холодно ответил Максим. — Значит, так, чтобы все упали, а Маргарита, когда пришла, сразу бы меня узнала? Тогда, я должен одеться в то, в чём я был в наш первый бал.
— Ты помнишь это?
— Учитывая, что он был единственный, за исключением того, где её похитили, помню. Вроде все костюмы из «Рапсодии», и не только костюмы, прошли химчистку. Беспокоится не о чем. Ты будешь домой заходить?
— Да ну, в «Бомбу», встречаю Лалу и в эту великосветскую яму утех и развлечений. Представляю, что там устроят по случаю выборов и прочих… Ладно. Время тянем. Ты в душ?
— Да, пойду в душ и постараюсь не свалиться с ванны.
— Кончай, Макс. Ты же сказал, что какие-то приборы там заработали и всё будет хорошо. Ведь, будет?
— Все у нас будет замечательно. Я скоро.
Но скоро Максим не вышел. Акире пришлось постоянно стучать в дверь, прежде, чем Максим соизволил выйти. Он ушёл куда-то внутрь себя, куда-то глубоко… Долго принимал душ, усердно мылся, тщательно брился, долго причёсывался. Выйдя, он торжественно спросил:
— Где мой костюм цвета благородной мыши, черная рубашка и лайковые туфли?
Акира закатил глаза.
— А может, лучше, чёрный костюм, чуть официальней, тебе не кажется?
— Макс, лично мне всё равно, что ты оденешь.
— Тогда так: черный костюм, черная рубашка и серый галстук. Стильно? Или как?
— Одевайся!
— И лайковые туфли! О, и белое короткое пальто! А шляпы у вас носят, всё забываю… заметить?
— Носят, пойдем!
— И белая шляпа. Сейчас. И шарф!