Синтез
Шрифт:
Хозяин квартиры, судя по голосу довольно-таки пожилой мужчина, был напуган, услышав слово «полиция» и, не задавая Максиму лишних вопросов, выложил всё, что было ему известно. При договоре об аренде девушка не торговалась и сразу же заплатила сумму за три месяца. Договор оформлен по всем правилам через агентство недвижимости. Живет она тут с пятнадцатого июля. Видел он её только один раз, в момент подписания договора, пятнадцатого числа, в присутствии представителя агентства. Произвела она на него благоприятное впечатление, вопросов он ей не задавал никаких. Кроме адреса,
Через два часа Максим договорился встретиться с хозяином на самой квартире и осмотреть её. Максим приехал заранее и предупредил консьержку, не забыв при этом отблагодарить её материально.
— Вас тут из полиции дожидаются! — обратилась она к хозяину квартиры, когда тот появился. Этот номер Максим решил разыграть в надежде на то, что документов у него не спросят, подумав, что их уже видела страж подъезда. Шутка удалась.
Квартира была пуста. Вещей, принадлежащих Аманде, или ещё кому, как заявил хозяин, тут не было. Единственное, что напоминало о недавнем присутствии, это продукты, оставленные в холодильнике и початая бутылка виски.
— А ведь тут не всё ваше? — вдруг спросил Максим, указывая на картину.
— Ах, да, вы правы, я и не заметил! — оправдался хозяин.
Максим, не скрывая удивления, «как она могла забыть?», подошёл и снял картину со стены.
— Вы не возражаете?
Хозяин не возражал. Максим тщательно осмотрел все углы в комнате, но ничего, что могло бы привлечь его внимание, не обнаружил.
Уже подходя к отелю с картиной под мышкой, он, к своему неудовольствию, смешанному с любопытством, ощутил на себе чей-то взгляд. На этот раз, любопытство было сразу же удовлетворено. К Максиму подошёл мужчина, довольно-таки крупных размеров и тоном, не вызывающим желания возразить, сообщил, что кое-кто хочет поговорить с ним прямо сейчас. И указал на карету, стоящую неподалеку. Максим направился к ней, подойдя, осторожно открыл дверцу, залез внутрь, сел и увидел пред собой уже знакомое лицо и знакомый недобрый взгляд. Рот у лица задергавшись, открылся и, еле сдерживая гнев, заговорил:
— Что вам нужно от Жанны Роллан?
— Она учит меня танцевать, — вдруг нашёл в себе смелость Максим.
— Настоятельно рекомендую вам найти себя другого учителя. — Томас Шнайдер старался держать себя в руках.
— Меня вполне устраивает мой, — смелел Максим.
— Я прошу найти себе другого учителя, — повторил Шнайдер.
— Извините меня, но какое ваше дело? — Вконец осмелел Максим.
— Не стану углубляться в детали. У меня на эту особу виды, и ваше присутствие где-либо в зоне её видимости мне нежелательно.
— Зато, этой особе моё присутствие не причиняет никаких неудобств. Почему я должен слушать вас, а не эту особу?
— А что она вам говорила?
— По поводу?
— Она что-то вам обещала?
— Что вы! О чем вы? Разве такая
— На что вы намекаете?
— Я ни на что не намекаю. Мне нет никакого дела ни до того, кто вы, ни до вашей иерархии. Ни до ваших видов.
— Насколько я помню, вы гость, а гостю нужно и честь знать.
— Ну, а насколько я могу предполагать, это не вам решать, опять-таки, кем бы вы ни были. Я, прошу прощения, не пойму, вы всех поклонников Жанны осчастливливаете своим посещением, или только мне так повезло?
— Я не видел ни одного из её поклонников у неё в покоях.
— А что вы подразумеваете под покоями? Мне кажется, вам следует усмирить свою фантазию. Покои дамы, с коей вы не связаны узами брака, не должны вас касаться никоим образом. Если, конечно, вы не желаете скомпрометировать эту даму.
— А мне кажется, вам следует усмирить вашу наглость.
— Вы хотите нанести этой даме оскорбление? Обвиняя меня в предосудительной связи с ней? В связи, которой, нет? А если бы мы находились в обществе?
— Наверное, вы плохо осведомлены о том, кто я такой?
— Почему же. Мне известно, что вы сын генерального прокурора Города.
Сказанное, как Максим и предполагал, задело Шнайдера и он, ухмыльнувшись, зло произнес:
— Мне не обязательно быть чьим-то сыном, чтобы уверить вас в том, что мне не составит ни малейшего труда раздавить вас, как червяка.
— Я не стану отвечать на ваше заявление, но я учту его на будущее.
— Если вы не исполните мою просьбу, вам не придется думать о будущем.
— Так вы просто-напросто угрожаете мне?
— У меня нет надобности в угрозах. Я вас предупреждаю. Повторяю, оставьте Жанну Роллан в покое.
— Повторюсь в свою очередь и я. Вы неверно информированы. Насколько я могу судить, я не доставляю ей никакого беспокойства.
— Повторяю! — Шнайдер повысил голос, определенно выйдя из себя, — оставьте Жанну Роллан в покое! Если вы этого не сделаете, то пеняйте на себя.
— Я не намерен исполнять ваши прихоти. Это раз. Я буду делать, то, что я хочу или, что я считаю нужным. Это два. А если с Жанной Роллан что-нибудь случится по вашей милости, то сами пеняйте на себя. Это три.
Максим резко дернул ручку дверцы и вышел из кареты. Он чувствовал, как сильно билось его сердце, и дрожали колени.
«Нужно узнать статистику убийств и их раскрываемость, — подумал Максим, зайдя к себе в номер. — Понесло меня. И что меня так задело? Мне нужна Роллан? Мне, вообще, кто-нибудь нужен?..»
Задав себе последний вопрос, Максим задумался: «Нужен ли мне кто? А если я кому-то нужен, нужно ли мне идти навстречу и что-либо предпринимать. Не помню, чтобы я был кому-то когда-то нужен».
— Да что за хрень? — крикнул Максим своему отражению. — Нужен — не нужен. Роллан! Жанна Роллан, которой я обязан! Разумеется, нужен. А если и нет, то всё равно, обязан, не дам же я этому монстру завладеть ею, вопреки её желанию. Мы всех победим! Я так хочу! Значит так должно! Ух, хорошо-то как!