Синтез
Шрифт:
Так вот сейчас в этот улей плеснули кипятка — и в прямом, и в переносном смысле. Убегающий рыжий парень опрокинул за собой несколько крупных емкостей с разнообразным содержимым, и сейчас большую часть кухни затянуло густым паром. В белых клубах с криками и руганью суетились повара, пытаясь как можно быстрее привести все в порядок и не допустить срыва вечера. Тот, впрочем, уже был сорван с большим запасом, но они этого пока не знали.
Селена рванула в ближайший проход, перескакивая через валяющиеся на полу здоровенные кастрюли и морщась от касаний разлитого по полу кипятка. Рыжий ублюдок быстро
Рывок через кухню стоил валькирии парочки ушибов, заработанных при столкновении с поварами, беспорядочно мечущимися из стороны в сторону, как куры с отрубленными головами. С ними Селена старалась быть помягче — в отличие от охранников, это были мирные люди, которые честно делали свою работу. И неплохо делали, надо заметить! Правда, благодушное настроение с нее несколько схлынуло после того, как какой-то бешеный толстяк в запачканном чем-то красным фартуке едва не нанизал ее на приличных размеров тесак, которым он размахивал как ветряная мельница. Чудо, что в такой неразберихе лезвие тесака все еще не добралось до кого-нибудь из его менее удачливых коллег.
Толстяк прилег отдохнуть, словив аккуратный, но сильный удар по голове, а Селена наконец-то добралась к двери заднего выхода. Та была закрыта и вдобавок подперта снаружи парой металлических стоек, но разъяренная паладин разметала всю эту конструкцию по частям менее чем за минуту.
Покойная дверь вела в небольшой задний двор с двумя выходами. К одному из них вели отчетливые отпечатки вымазанных в каком-то многоцветном соусе ботинок. Понимающе хмыкнув, Селена направилась к другому.
Да, она была порывистой, порой несдержанной, часто делала упор на силовое решение конфликтов, не любила слишком сложных и запутанных путей к цели. Но! Это не означает, что ее можно пытаться обмануть детской уловкой! Бесит!!
Из внутреннего дворика Селена попала на узкую улицу, плавно изгибающуюся вправо и ведущую вниз, в сторону порта. Ресторан располагался в весьма своеобразном месте — довольно далеко от центра, рядом с парком и районом усадеб, большинство из который тоже могли похвастаться шикарными садами. Квартал был тихий, уютный, с удобными подъездными дорогами — то что нужно для отличного отдыха. Как следствие — поблизости было не так много мест, где можно было бы скрыться от преследования. Особенно если преследователь столь опытен, настойчив и замотивирован. Пожалуй, порт был единственным небезнадежным вариантом при таких раскладах.
Валькирия бежала все быстрее, ориентируясь на едва слышный топот, доносящийся откуда-то спереди-справа. Беглец был не местным и плохо ориентировался, полагаясь в основном на инстинкты. Те вели его в наиболее темное и плотно застроенное место. Если смотреть абстрактно, то он был прав. Но!
В отличие от него, Селена неоднократно здесь бывала, и сейчас ее злая улыбка становилась все более издевательской. Район старых складов, подготовленный к предстоящему сносу в ближайшее время, был худшим выбором из всех. Пустынная безлюдная местность, отсутствие выходов — район обнесли высокой крепкой стеной, оберегая живущих поблизости от неудобств будущей стройки. Сама судьба привела
— Эй! Чего затих, красавчик? — крикнула валькирия, поняв, что больше не слышит панического топота ног. — Решил передохнуть? Не слышал, что перед смертью не надышишься, а?
В своем вечернем платье женщина смотрелась среди огромных ветхих амбаров и складов совершенно неуместно и даже жутковато. Обстановка способствовала — ветер выл в прорехах крыш, глубокие тени, казалось, таили в своей глубине орды монстров. Но Селена не боялась — очень вряд ли, что здесь может найтись монстр страшнее, чем она сама.
— Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать, — напевала она неестественно-жизнерадостным голосом, продвигаясь вглубь района. Беглец затаился в каком-то углу и надеется отсидеться, но сегодня не его день. Район совсем небольшой, и его можно пересечь из конца в конец за пару минут. Оказавшись же в пределах сотни метров от цели, она почувствует его — и тогда уже ничто ему не поможет. Да, сегодня, наконец, удача на ее стороне. Наконец-то кончилась эта проклятая черная полоса…
Ощущение присутствия — слабое, на самой грани, если бы она не прислушивалась изо всех сил, то могла бы его и пропустить.
— Я тебя чую, — прошептала Селена, поворачивая налево. Там был узкий проход, зажатый между складом и новой, только что законченной внешней оградой. Он плавно изгибался вдоль стены, и его конца видно не было. Однако же она не ошиблась — с каждым шагом «запах» цели чувствовался все отчетливее, и вот после очередного шага она видит впереди поникшую фигуру стоящего на коленях человека. Тот тянул к небу руки и что-то бормотал хнычущим голосом.
— К кому это ты взываешь, мразь? — прошипела валькирия сквозь стиснутые зубы. — К кому ты смеешь взывать своим грязным ртом?!
Стоящий на коленях парень не замечал ничего, он будто торопился что-то рассказать, захлебываясь словами. Он не замечал Селены, стоявшей в десятке метров за его спиной, зато как будто бы видел что-то впереди, в пустом трехметровом отрезке тупика.
— Я все сделал, как мне и сказали, я ни на сантиметр не отошел в сторону от инструкций, неужели я прошу слишком много… — рыжий вдруг прервал свой речитатив на полуслове и захрипел, вытягиваясь в струну и хватаясь за горло.
— Какого… — ошеломленно выдохнула валькирия и шагнула было вперед, но было уже поздно. Шея парня отчетливо хрустнула, и обмякшее тело сползло на землю. Выпученные глаза с немым укором смотрели в небо, но небу было плевать. Ему всегда на всех плевать.
— Это, конечно, прекрасно. Но я сама хотела его убить, — медленно произнесла Селена, глядя в мертвые глаза предателя. — А еще мне жутко любопытно, к кому же прибежал плакаться этот ублюдок. Покажись, солнышко, не прячься. Ну же, покажись!
Последнюю фразу она крикнула во весь голос, и вложенная в крик толика энергия придала ему объем и силу. Крик ясно видимой волной прошелся по переулку, снеся купол невидимости и повредив уже почти законченный портальный круг. Стоящая перед ним черноволосая женщина досадливо цокнула и рассеяла его небрежным жестом — внесенные в плетение искажения были слишком непредсказуемы, чтобы рисковать его использованием.