Синто. Дети
Шрифт:
– Ри! Он Представитель Президента, это Шур, Соболев и Синоби в одном лице. Какая любовь? – отмахнулась Мегги.
Ри посмотрела на нас, словно просила поддержки, но мы с сестрой слишком мало понимали в этом разговоре, чтобы встревать.
– Копание в прошлом не имеет смысла, – вдруг авторитетно заявил Дар. – Куда важнее и интереснее, зачем ваш отец направил вас сюда. Мегги, что ты знаешь?
Та пожала плечами.
– Он сказал маме: «Это твои дети, обращайся с ними соответственно».
Мы с Леськой переглянулись.
– А вам что сказал?
Пришлось пересказать ночной разговор, потом, отвечая на вопросы, пришлось пересказать события той ночи, а потом и всё, что было раньше, включая нашу дурацкую вылазку на прием.
Выслушав, они помолчали, разглядывая нас.
– Всё понятно, – кивнула свои мыслям Ри.
– Да, – согласился Дар.
– Красивый и изящный ход, – произнесла Мегги.
Леська зарычала, а я крикнул:
– А ну рассказывайте! Всё! Четко и быстро!
Дар захохотал и, подхватив Леську на руки, закружил.
– Моя младшая сестричка – дикий каракал! Ррррыыы! Как мне повезло!
– Ах, так! – Ри сорвалась с места и принялась пинать уворачивающегося Дара. – Изменщик! Вот тебе! Вот!
Меня разрывало от эмоций, хотелось просто расплакаться. Леська с круглыми как блюдца глазами бросила попытки вырваться и только повизгивала, когда Дар, кружась, поднимал ее выше головы на вытянутых руках. Наконец Ри удачно ударила его под коленку, и он, отпустив сестру, повалился на траву.
– Да вы психи! – проорал я.
– Да! – взвизгнула Леська.
– Не больше, чем вы, – спокойный, с легким удивлением голос Мегги подействовал как световая бомба. Мы уставились на нее.
– У вашего отца завелся враг в РФ, может быть, не один, и этот враг удачно акцентировал внимание на ваших выходках. То есть, если ваш отец не способен управиться с собственными малолетними детьми, то на что он вообще способен? Возможно, также есть некая угроза вашей жизни или здоровью. Здесь, на Синто, вы в безопасности. И кстати, ваши пакости отцу – верх глупости.
– А что ты назвала красивым ходом? – полюбопытствовала Ри.
– Любое неадекватное поведение можно списать на пребывание у нас. Они больше не будут считаться стопроцентными русами, они теперь всегда будут чуточку синто. И это скорее плюс, чем минус.
Леська зло пнула ни в чем не повинный низкий кустик.
– Он распоряжается нами, как вещами!
– Во-о-от! Я об этом и говорила, – спокойно пропела Мегги. – Расслабься, Леся. Во-первых, твой отец так со всеми обращается, во-вторых, я думаю, он желает вам добра.
– А нас он спросил? Хоть раз! – буркнул я.
– Чтобы ваше мнение что-то значило, нужно вам самим что-то значить.
– А мы что? Ничего
– Значите, и много. Но пока ваше значение со знаком минус, – как-то строго сказала Мег.
– То есть?
Она вздохнула.
– Ну, пока вы для своего отца уязвимое место и балласт, никакой помощи он от вас не видел. Поэтому вполне резонно, что он не спрашивает вас, не советуется. Вот когда вы сможете поменять минус на плюс, тогда и требовать уважения не придется – само придет.
– А вы? Вы отрабатываете свой минус? Ты уже поменяла на плюс? – зло спросила Леська.
– Нет. У нас иные отношения с матерью. Просто иные. А ваша ситуация мне знакома на примере близкой подруги. И она годами бьется… Надеюсь, вам так не придется, – тихо добавила она.
– Пойдемте в дом, – жалобно попросила Ри. – Пора сворачивать этот ваш Шуан-междусобойчик.
– Шуан-междусобойчик? Это Хитроу-междусобойчик, – ответила Мег.
– Шуан, – встрял Дар.
– Не подлизывайся, изменщик!
Дурачатся. Опять.
– Ах так! – и Дар попытался поймать Леську, та с испуганным писком бросилась под защиту Мегги.
– Дариан… – старшая выставила руку, отгоняя брата. – Гифти запугал, гад, теперь за сестру взялся.
Парень лишь хохотал в ответ. Странный.
Да они все странные!
На кухне в печке нас ждал богатый обед: уха, пудинг, горячие салаты, – но есть не хотелось. Не знаю отчего, может, от всего услышанного.
Мегги, посмотрев на меня, вяло ковыряющегося в тарелке, сказала:
– Тебе лучше сейчас поспать часа полтора-два, а вечером выберемся в торговый центр.
До меня резко дошло, что она ни разу не сказала ничего в приказном порядке.
– А если я не хочу спать сейчас? – спросил я.
Она пожала плечами.
– У тебя не будет сил вечером.
– И мы никуда не полетим? – мрачно вмешалась в разговор Леська.
– А смысл? Чтобы там вяло пошататься полчаса? Так дорога дольше.
– Это не поместье, а департационная зона какая-то.
Мег пожала плечами.
– Да, граница терраформирования близко.
Я чувствовал себя усталым и разбитым, поэтому хоть и зазорно было идти спать днем, словно дите малое, но сидеть как контуженный тоже глупо. Я пошел наверх, Леська увязалась за мной. Выглядела она куда бодрее, чем я, но сказывалась привычка всё делать вместе.
Оставшись одни, мы переглянулись.
– Какие они все же психи! Дар этот… придурок, – щеки сестры подозрительно запылали.
– Психи, – вяло подтвердил я.
– Но неплохие… Как ты считаешь? – поинтересовалась Леська, глядя куда-то в сторону.