Синтраж. Том 1
Шрифт:
— Слабоват…
Секунда, и Ума вправляет себе сустав, но для бойца из ям этого времени достаточно, чтобы нанести удар. Монах не успевает уклониться — огромная ладонь толкает голову. Юноша качнулся и, прежде чем упасть, успевает подумать о том, насколько слабым вышел удар.
Зрение вернулось не сразу, но быстрее чем контроль над телом. Хотя вернулся ли контроль, если тело слушается с опозданием и нехотя, одаривая каждое движение болью?
«Вставай! Сколько прошло времени: секунды, минуты, часы? Почему всё плывёт? Я почти не
Ума чувствует, как что-то течёт из глаз, ушей и носа.
«Что это? Ахах, конечно кровь, что же ещё! Блин, как же хреново… Что это было: космическая длань? Нет, что-то другое».
Гис ещё приходил в себя после предыдущей атаки монаха и не спешил добивать противника. Искусство девятое — космическая длань, техника внутреннего кулака. Ума снова атакует, желая выяснить, почему его удары не действуют. Ладонь касается живота борца, но повреждений не наносит: ударная волна не доходит до органов. Шимута в ответ аккуратно толкает голову юноши, заставляя новые потоки крови хлынуть из носа и ушей, вынуждая тело рухнуть на пол. Снова.
«Темно. Где я? Не могу вспомнить. Нет, можешь! Могу? Но зачем? Слишком плохо — хочу спать. Слишком плохо, чтобы спать! Что-то холодное подо мной: земля? Нет, кажется, это пол. Значит, я не дома. Я не могу там быть. Где же я? Почему так больно? Я сражаюсь? Тогда нужно встать. Двигайся, слабак, двигайся! … Хорошо! Но ничего не вижу. Чувствую. Кто-то впереди…»
Гис Шимута не понимает: зачем этот глупец встаёт, зачем ищет взглядом противника, если он не в состоянии драться.
«Только не плакать, только не плакать, — твердит себе здоровяк, и снова бьёт полумёртвого противника, — спи, и не вставай, хватит на сегодня мучений».
Ума не видит удара, но чувствует колебания воздуха возле своего лица — пригнуться! Что-то движется над ним, почти касаясь затылка — схватить! Рука — хорошо, главное не отпускать, значит, где-то там — ноги. Пытаясь выкрутить руку, юноша своими ногами обвивает ноги противника, и они оба падают на пол. Искусство шестое — лианцуань. Ритмично и без лишних затрат ослепший змей девяти искусств пытается обвить свою добычу, выйти на болевые или удушающие приёмы. Гис принимает участие в партии и, одарённый опытом бесчисленных сражений, на каждый приём отвечает контрприёмом, пытаясь доминировать над гораздо более лёгким противником. И Ума пользуется этим, чтобы снова провести захват, получая в ответ контрзахват, и ответить своим контрзахватом, готовясь к новому захвату со стороны врага. И так по цепочке.
«Силён, ой силён, — ступенчато проносятся мысли в голове уставшего Змея, — в борьбе я ему уступаю».
Мастер выскальзывает из очередного захвата и ломает один из пальцев цикианца.
«Но иначе никак: повреждения зрения и слуха не дадут мне шансов в стойке».
Шимута оказывается сверху и начинает бить придавленного им Уму.
«Только при полном сближении я могу реагировать на его атаки».
Змей уклоняется от очередного
«Нужно держаться, держаться до последнего!»
Гис бросает своё тело на пол и, перекрутившись, вырывается из тисков.
«Ну капец мне…»
Шимута хватает ногу и выкручивает пятку.
«Надо что-то делать!»
Ума, терпя из последних сил, дотягивается до оппонента и кусает его за ногу, хозяин ноги кричит и выпускает монаха из захвата.
«Хе-хе, так-то лучше! — юноша сплёвывает кусок кожи на пол — понеслась!»
И юноша снова бросает своё тело в бой, рассчитывая на отточенность своих рефлексов и слабо соображая, что происходит.
…техника змее-паука… игривый койот в пустыне… водяной червь учится летать…
Раз за разом противники пытаются довести свои техники до конца, и каждый раз встречают противодействие своему приёму.
…лунный шелкопряд поёт в ночи… цветение алмазной паутины… техника королевского слизня…
Ума подобно воде, просачивающейся сквозь каменные пальцы, уходит от захватов, вливается в нарастающий поток битвы и меняет направление течения.
«Чувствовать, чувствовать точки взаимодействия, реагировать с моментальной плавностью, сила врага — твоя сила, ошибка врага — твой шанс».
…надавить под рёбра, захватить ноги… высвободить шею, ударить локтем… отжать голову, захватить руку… блокировать колено, перекинуть…
Змей потерял счёт времени, и хотя ещё продолжал попытки, уже знал: бой проигран. Усталость и травмы не оставляли шансов. Юноша был не в состоянии нормально двигаться — он уже с минуту только и делал, что защищался.
«Зачем? Зачем я продолжаю сопротивление? Защищаясь, у меня не будет и шанса на победу: этот засранец не из тех, кто допустит ошибку… Только атакуя, но я не могу… Больше не могу…»
Гис Шимута наконец-таки зажал шею монаха в удушающем захвате. Шея напряглась, затвердевая как бревно, сильные пальцы впиваются в руку, требуя освобождения. Но боец терпит, терпит, как и тысячу раз до этого на кровавых аренах интейку.
«Держись! Не смей засыпать! Но зачем, зачем продолжать? Сил не хватит, чтобы вырваться из этого захвата. Мне не победить. Чего я жду? Сигнала? Где он? Сколько времени осталось? Ненавижу!»
Ума Алактум начинает ослабевать…
***
«Ты смотри, твой любимец проигрывает, как я и говорил», — спец информант администрации турнира посылает сообщение коллеге.
«Погодь, может он ещё продержится», — получает он ответ среди общего потока обрабатываемой информации.
«Ага, как же, ща притворится мёртвым и как в фильмах ударит исподтишка».
«Заткнись, отбор скоро закончится».
«Всё равно не протянет до сигнала… он уже перестал сопротивляться».
«Вот блин…»
***
Тело Умы обмякло безвольной куклой, только шея осталась напряжена.