Синтраж. Том 1
Шрифт:
— ДА МЭМ! — хором выкрикивают участники, люди с мечтой о покорении мира, преклонившие колено перед женщиной, предоставившей им второй шанс.
***
Месяц отдыха, данный участникам на подготовку, подходил к концу. До начала турнира оставалось три дня, и, разумеется, ознаменовал турнир очередной праздничный концерт «Ребелентис». Концерт, где туристы в очередной раз смогли утолить свою жажду, чтобы не пришлось отвлекаться от приближающегося зрелища. Участники, в свою очередь, тоже не побрезговали полакомиться празднеством, как в виде выпивки, нейросаматических удовольствий и женщин, так и в виде торжественного скандирования имени
Ближе к ночи все участники прошедшие отбор собрались в одном месте, в баре «Отчаянный», где всё это и началось. Завтрашние соперники, как говорится, пили «из одного бочонка», желая каждому удачи, утверждая, что не держат обиды, обнимаясь и жизнью клянясь, что подарят друг другу транзитный билет. Правда, никто из них не упоминал, что в течение месяца изучал собутыльников, вырабатывая стратегию победы над ними. Также никто не говорил, что в случае необходимости без колебаний отберёт жизнь у новоявленного «товарища».
Вот уже «чёрная лошадка» Ума Алактум донимает разговорами кросс-хантера Куна Антиса, и никто из присутствующих не может отрицать, что с радостью посмотрел бы на их бой. Кун опрокидывает очередной бокал, и участники поражаются, как он ещё не свалился под стойку.
Вот хитрец Уру Ичи, таки в последнем отборе сделавший ставку на ненавистного ему монаха (благодаря чему и дошёл до турнира), мирится с бывшим офицером космического дозора Диласом, говоря, что недооценил его талантов. Вот охотник за головами Сезаул пытается рассмешить Фина Лехца, осыпая того никому не понятными шутками. И мрачный Гис Шимута, потягивающий сидр, якобы слушая истории наёмников. И многие-многие другие, кто удосужился пройти отбор.
А в углу отдалённо от всех разместились трое: невысокий рыжеволосый мужчина, хрупкая на первый взгляд женщина и высокий добродушный бородач. Судьи в привычной для них манере вели спор, попутно присматривая за «детишками»: мало ли, участники решат поубивать друг друга раньше времени.
Охмелевшие офицеры нобилити раз за разом пытались доказать друг другу обратное. Девушка твердила, что глава союза боевых искусств не может быть учителем рыжеволосого, потому как он его ничему не учил, а скандалист, в свою очередь, утверждал, что это и был его путь обучения, мол, должен был научиться всему сам, и главное, что мастер назвал его своим учеником. Бесконечно длинный спор. Бесконечно длинный вечер. И никто, ну или почти никто из опьяневших участников не заметил, что монах, хитро покручивая свою длинную косу, за весь вечер не пригубил ни одного напитка…
009
«Доброго времени суток. Знаю, не меня Вы ожидали увидеть, но один наш назойливый знакомый-таки уговорил меня занять место на его сеансе. Заставил прийти сюда, тем самым спасая, ха-ха, мне жизнь, возвращая, ха, меня в норму. Только вот он сам не знает, что творит, не знает, что меня не нужно спасать, и помогать мне есть наибольшая глупость, на которую он способен. Я видел где-то глубоко внутри его взгляда до боли знакомые мне хищнические нотки, видел желание узнать, кто сильнее и кто выйдет победителем. Его ли это наивность или безумие, но если придётся — я без колебаний его убью. Моя рука не дрогнет, не сохранит его жизнь. Просто я больше не умею оставлять в живых, разучился много лет назад…
Знаете , я не думал, что останусь здесь дольше первого моего слова. Но остался. Потому что вы не дрогнули, не сменили свой взгляд, когда услышали мой сиплый хрип, что заставляет людей пятиться. Сотни световых лет могут разделять нас, но я почти чувствую излучаемую
…Я был счастлив на нашей небольшой колонии, нам не нужны были технологии, чтобы чувствовать себя комфортно. Не нужна была помощь и внимание других людей. Не нужна… Я был прирождённым хантером, и дикий мир звал меня, как не звал никого другого. Так я думал. Так думает каждый, кому суждено стать хантером. Я чувствовал лес, понимал животных, и, как мне кажется, они понимали меня…
В день инициализации я вышел на поляну страха и ждал своего зверя, ждал . Свою суть воплоти… Не знаю, сколько прошло времени, но он пришёл. Королевский ягуар. Он был прекрасен… и ужасен. Он медленно приближался ко мне, а я не мог изгнать из себя страх. Я был на грани провала, на грани того, что стану пищей столь прекрасного хищника. Но именно его величие меня и спасло: когда он подошёл ближе, совершенство зверя затмило его смертоносную суть. Я посмотрел в кошачьи глаза и растворился в собственном отражении. Мы сидели друг напротив друга и были как части единого целого.
В тот день родилась моя звериная суть.
Совершенная гармония, что обычный человек не способен ощутить, не способен понять и принять…
На рассвете зверь ушёл, так и не приблизившись ко мне ближе вытянутой руки. А я вернулся в город, получив звание хантера, получив жизнь, о которой я всегда мечтал. Я стал неотъемлемой частью животного мира: охотой на виды и больных особей поддерживал экосистему в равновесии, проводил экскурсии для туристов и устраивал им преследование разрешённой добычи. Мне больше ничего и не было нужно. Но я оказался нужен кому-то ещё…
Я был способен учуять засаду, даже не напрягаясь, но не смог, не был готов к технологиям внешнего мира . Больше я такой ошибки не допускал…
Двенадцать человек, мало-мальски похожих на воинов, были выдернуты из моего мира и переброшены в мир человеческой жестокости. Были похищены для становления рабами, игрушками в руках богачей. О, этот безумный мир… Мир абсолютной дисгармонии душил нас своей реальностью, но даже это не стало самым худшим из испытаний.
Я стал питомцем одного из самых жестоких людей мира. Но даже в этом мне повезло: со мной был продан старик Арик, уважаемый кросс-вариор, наставник сотен достойнейших воинов моей родины. И он готовил меня к первому бою. Учил использовать мои навыки хантера для убийства людей. Моя суть ломалась раз за разом, но он собирал меня воедино. И каждый раз, вспоминая те дни, я готов разрыдаться, но я не могу, не умею… Больше не умею…
Первый бой на подпольной арене был самым сложным. Не потому что я ещё был недостаточно силён, не потому что боялся использовать свою суть для убийства себе подобного. Просто моим оппонентом оказался наставник Арик — последний хороший человек, которого я встречал на своём веку. Даже когда он показал мне свою жестокую суть вариора , кромсая меня тупыми клинками, я чувствовал его истинное чувство к несчастному юноше-оппоненту. Моя кровь заливала арену, а я не мог ранить стрика, хотя старался, очень старался. А он всё меня не добивал, ждал, верил в меня. И я это сделал… Я вспорол ему живот, на секунду поддавшись своей сути ягуара. А он не отклонил атаку, не стал уклоняться… хотя мог… просто позволил себя убить, чтобы молодой хантер мог жить дальше…