Синусоида
Шрифт:
Когда встречный грабитель сорвет с живца шапку, он побежит с ней прямо нам в лапы. Ага, попался!
Пошли. Из-за забора протягивается рука, срывает шапку. А ловить некого.
Наш милиционер успокаивает – рано или поздно мы грабителя поймаем, шапку отберем, тебе отдадим. А пока походи без шапки – риску меньше. А хочешь быстро вернуть шапку – приходи на дежурство каждый день, ты ведь теперь лицо заинтересованное.
Вспомнить те дежурства меня побудили недавние ностальгические воспоминания с экрана TV о дежурствах и их польза какого-то ветерана ДНД. А на мой взгляд пироги должен печь пирожник,
Опять к Олегу.
Года через четыре Олег увольняется из училища, так как его назначают помощником прокурора. Для училища это была потеря.
Еще лет через пять он становится прокурором Никитовского района города Горловки. Наша дружба продолжается, никакого зазнайства или головокружения от успехов.
Еще Олег писал стихи, музыку. Настоящий бард. Присущая ему скромность не позволяла проявить себя в этом ни в училище, ни, тем более, позже, на высоких прокурорских должностях. Дружили до его неожиданной смерти от тромба в 92-м году. Бывает и так складываются судьбы наших выпускников
ГЛАВА IX ИРАК. УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР БУРОВИКОВ
Теперь опять о себе. После возвращения из Египта с Асуангской стройки и покупки машины на все сбережения оттуда, вопрос нищеты опять встал ребром. Дочка подрастала, появился сынок, супруга пошла в медучилище учиться на медсестру-воспитателя. А мне всех кормить, включая бабушку.
Начал опять искать возможность съездить на загранработу. Нашел. В Ирак, в учебный центр по подготовке буровиков для Иракской Национальной Нефтяной компании. Уже мог изъясняться на английском и арабском языках.
ИРАК. 3 ГОДА
ПРИЕЗД
Неурядицы начались ещё в Москве. В Шереметьево на таможенном досмотре я попал к девочке студентке-стажёру. Может быть, по теории она была отличницей, но на практике, столкнувшись с нарушением предельных норм перевозки продуктов питания (обнаружила у меня 1,5 кг гречневой муки при норме 1 кг), подняла крик. Пока мы с ней пререкались самолёт улетел.
Я потребовал начальника смены. Объяснил ему суть: денег нет, все сданы при оформлении отъезда за пределы СССР, ждать следующего рейса не на что. Он признал, что можно было не шуметь, а просто отсыпать полкило крупы и дал нам (мне, жене, сыну) направление в гостиницу аэропорта. Сутки мы прожили в ней за счёт государства и улетели, но не в Багдад, а в Дамаск - столицу Сирии. Очень уж хотелось аэропорту поскорей избавиться от приживальщиков. Прожили в Дамаске мы сутки - в основном глазели из окна; удивило большое количество народа верхом на осликах. Да и что можно увидеть и узнать о стране, не имея денег.
Прилетели в Багдад. Для руководителя группы, который должен был нас встречать, мы исчезли ещё вчера. Он уже сообщил об этом в Москву. Мы с багажом, без денег; русских на рейсе из Сирии - только мы.
Садимся в такси, прошу отвезти в советское посольство. Там оставляю в залог таксисту семью и багаж и бегу. Дежурный соотечественник знает о нашей группе, выходит и рассказывает таксисту дорогу. Едем дальше.
Приезжаем. И дом, и ворота во двор закрыты. Тишина. А время два часа дня. Время послеобеденной сиесты (мёртвого часа). Начинаю кричать. По-русски, лишь бы кто-то услышал. Услышали - выходит мужчина арабской внешности,
Вот такой приезд.
Начались рабочие будни в учебном центре по подготовке бурильщиков для работы на бурении нефтяных скважин.
Естественно, что, кроме работы, у нас была и своя жизнь, советско-общественная, внутри группы. Руководитель проявил себя никчемным специалистом и злостным интриганом. Всё пытался внедрить стукачество и не допустить спаянности коллектива. В этом вопросе бакинцы показали себя весьма мудрыми: никогда не спорили с ним, но делали всё так, как считали нужным. Мы же (и я в том числе) нервничали, возмущались, взывали к его благородным чувствам. А их у него, этих самых благородных чувств, не было и в помине. В конце - концов, мы, русские, пошли на компромисс и стали вести себя, как азербайджанцы. И жизнь стала более-менее терпимой.
В нашем коллективе было 2 специалиста-буровика, остальные: руководство - 2 человека; переводчики - 6 человек; специалисты по прикладным специальностям (радисты, автомобилисты, слесари-ремонтники и т.п.). Они были заняты своим делом, поэтому всё, что касалось бурового дела (обучение, создание базы для обучения, получение и подготовка оборудования и др.), навалилось на нас двоих. Вдвоём мы собрали вышку, установили её, установили станок, дизельную электростанцию и приступили к практическому обучению курсантов. Кстати, курсанты себя иначе как студентами называть не позволяли.
Первое практическое занятие. Общее ознакомление с буровой, сверка теоретических знаний с практикой. Всё прошло нормально.
Второе практическое занятие. Правила запуска дизеля. Подробно объяснил правила техники безопасности. Все расписались в журнале о том, что ознакомлены. Выбираю самого старшего курсанта. (26 лет), с опытом работы механиком. Он стоит рядом, я запускаю двигатель, глушу и даю ему возможность повторить. При самом первом движении по запуску его рука срывается, кисть попадает в пусковой механизм и раздробляется.
Скорая. Его увозят. Разборка - меня обвинить не в чем; курсанты подтверждают всё, что я описал в объяснительной. Важное значение имело также мнение доктора учебного центра - человека очень своеобразного.
Тактика работы у него была следующая. Норма выдачи больничных (т.е. освобождений от работы) согласно приказа директора центра - сторонника американской системы обучения, не более 10 человек в неделю. Доктор перевёл это число в дни, т.е. не более 1,5 человека в день, и строго придерживался этого плана: 1-й день - 1 освобождение от работы, 1-й день - 2 человека, 3-й день - 1 человек и т.д.
Каким бы больным ты ни был, но не попал в лимит - иди работай. Пришёл с утра, т.е. первым - имеешь право на освобождение, даже если нет никаких признаков заболевания. И студенты, и сотрудники (и мы в том числе) знали это правило доктора и старались подгонять своё здоровье под него.
В моём случае он, будучи, как медик, участником всей этой разборки, повёл себя неожиданно: горой встал на защиту меня, как учителя, а причиной случившегося признал жару ( тогда было +46 С° в тени). Обошлось.