Синяя кошка
Шрифт:
— Я есть хочу.
В логике моей жене не откажешь. Я хлопнул в ладоши и произнёс:
— Нейропломба, Ари!
И желтая капля пошла по штанге вниз.
— Сейчас родится Ари?
Похоже Тара не слишком этого хочет.
— Смотри.
От бурлящего протопузыря Ари я отворачиваться не собирался. Сейчас синяя кошка сама решит на что годится эта стерва. Боец она или умник. Кошка или многоножка.
Многоножка! Кто бы сомневался. Мохнатая сколопендра висела на штанге и шевелила лапками.
— Это Ари?
— Да. Это её суть, нявочка. Нейропломба
— А я, значит, дура?
Начинаю привыкать к этим весёлым поворотам. Милли мыслила совсем по другому. Точнее, для Милли вот такая заявка — это точно игра, инструмент, а вот Тара, похоже, искренне удивлена.
Твою приёмную комиссию. Я не могу потерять этот бархатный хвостик, но и лгать жене — нехорошо. По крайней мере такой жене, которая мне нужна, лгать нельзя.
— Да, бархатный хвостик, ты дура. И поэтому не превратилась в насекомое.
Тара сильно задумалась. Ари же на штанге как-то странно дёргала лапками. Да она швыряет в нас заклинания! И вряд ли это заклинания исцеления. Хорошо, что хоть при этом молчит.
Я нежно, но крепко взял жену за основание хвоста, а другой рукой за шею под мордочкой и лизнул край ушка. И получил в ответ волну чистого счастья.
Это было как бы и моё счастье. Точнее, толком было не разобрать где чьё. Разум дёрнулся к своим, но я прижал его ногой. Балдей с нами, придурок. И придурок прибалдел. Даже советы какие-то пытался давать. Но я не очень слушал.
Такое вот скотство на глазах у беспомощного научного сотрудника. Но коту во мне было плевать на науку, на насекомых, на всё на свете, кроме поющей синеглазой Тарочки. Но всё проходит. И это прошло.
— Мы лебеди, Ра. Скажи мне, что мы лебеди.
— Разумеется лебеди. Кто же еще.
Уверил я кошечку, что чуть выпустив коготки чесала мне пузо. Так я котам и кошкам в столовой скажу: «Вы — лебеди. А кто не лебедь — к сучьим рыбам!». Причём скажу абсолютно серьёзно.
А вот эта спонтанная месть несчастной Ари — нормально? Помимо ярости и голода хищника, мне теперь придётся контролировать ещё и беспощадную беспринципность рыжего кота-интригана? Очевидно придётся. Как говорит синяя кошка: «Всё сложно».
Однако вот Жругниль бормочет, что наоборот, всё очень просто, мудак, козёл, тварь, урод, подлец и лживая кошья морда. Вонючая падаль во мне — мой внутренний Гоша? Миленько.
Действительно подлец. Теперь Ари в дикой природе обретёт возможность колдовать в 24 лапки, а встретив Виса в нашей компании, обретёт еще и преданность.
В дверь вежливо постучали. Тара кувыркнулась через меня и замерла упершись лапками в пол и стену. От чего оттолкнётся, куда и как прыгнет — загадка для возможного противника.
— Входи, но осторожно.
Сказал я.
Дверь открылась. Кабан, прекрасно чуявший задор моей кошки, не стал входить. Просто сообщил.
— Ра, все в столовой собрались. Ну, почти все. Ты как?
Никак я. У меня Тара голодная.
— Кабан,
— Будет сделано.
— Тара, ты есть хотела? Пошли.
Ари так ни слова и не сказала. Наверное от врождённой интеллигентности. Надеюсь новый метаболизм и значительно увеличенный мозг помогут ей справится с реальностью.
Честным и логичным «благим» действием, было бы превращение Ари в ящерицу и отправка в большое гнездо с глухим матриархатом. Хотя и там бы её запрессовали какие-нибудь «старшие самки». Матриархат — такое же традиционное общество, как и патриархат.
В столовой было на удивление тихо. Большая часть кошек спала, залечивая стресс. Мы вошли через окно на кухню, и я вручил жене кусок мороженной рыбы. Она схватила его и запрыгнула на шкаф, чтобы съесть в одиночестве.
Я воздержался. Правило «один раз вечером». Спасибо, разум. Интересно, если собрать кошек в кучу и пропустить их через «подставь вторую щёку», что будет? Позарез нужна баба лидер. Кошка которую будут слушаться все.
Тарочка набила животик рыбкой и спрыгнула со шкафа. Мы вернулись в общий зал. Подтянулся Кабан, и оставленная им в столовой трёхцветная Тильда снова прилипла к мужу. Пора начинать.
— Первая кошка, которая выпустит когти в драке будет торжественно утоплена в аквариуме. Прошу котов начать тренировать своих жён на сдержанность. В еде, в претензиях, в склоках.
— А детей мы когда увидим?
Надо же, Тильда Кабановна. Резонный вопрос для матери.
— Когда проснётесь в замке. То, что вас вытащили в этот мир, никак не отменяет тот. Скоро мы поднимемся наверх. Если там безопасно — будут вам котята и здесь. Если нет — подождём.
— Мы тоже хотим драться!
Ого. Это черная и весьма опасная дама. Я это чую. А значит и все тут тоже. Чья это жена?
— Имя?
— Лайма.
— Иди сюда.
Кошка выбралась к нам и задрала мордочку. Тара зашипела. Очень хорошо.
— Я с женой рукопашкой немного позанимался. И понял, что мы коты, которые дерутся как обезьяны. Нам нужна школа боя. Четкая продуманная система тренировок.
Тара обнаружила, что шипит как дура, и взяла себя в руки.
— Сейчас Лайма, которая хочет драться и Тара, которая драться умела еще человеком, покажут нам на что способны кошки. Когти и шипы на хвосте и пятках не выпускать. Это учебный бой. Бой, который учит.
Сказал и отошел в сторону. Мама моя! Даже команды не потребовалось. Чёрная и серая взлетели, завязались в узел и разлетелись. О как ты выгибаешь спинку, любимая! Только не выпусти когти.
Коты и кошки в столовой замерли сосредоточившись. Только глаза двигались на хищных мордах. Подтянулся пегий бандит со своей половинкой, но они так и застыли в дверях.
Бой был бесконечно прекрасен. Тара нанесла своими мягкими лапками и хвостиком уже десяток смертельных ран. Условно смертельных. Черная Лайма же не сдавалась яростно и бестолково. Она не очень понимала, что к чему, но молотила лапами и хвостом с безумной скоростью.