Синяя кошка
Шрифт:
Она хотела меня убить. Но не знала как. Она не умела убивать и плохо владела кошачьим телом. Это не Тара.
— Ты кто?
— Наипрекраснейшая Линог, тварь! Ты заплатишь за этот фокус с телами своей кровью! Я буду медленно есть тебя живым.
Я оглох от горя. Красная ящерица в теле любимой. Хотелось пойти и сгореть в шахте. Этот ужас я не переживу.
— Ты хотел не меня?
Кошкино чутьё открывало переселенке глубину моего отчаянья.
— Я хотел свою жену, красная ящерица. А ты пришла
— Бордовая эгория, невежа. Я — бордовая эгория. И я не убивала твою жену.
— А что ты сделала? Я играл с любимой и вдруг она исчезла, а её тело заняла какая-то бордовая эгория. Что ты сделала!?
— Ничего я не делала! Я принимала тапос в ванной. И вдруг оказалась здесь.
— Так иди в свою ванну обратно! Верни мне мою жену!
Шерсть на Таре, которая не Тара, улеглась и хвост её перестал стучать по стене.
— У тебя очень глубокие чувства. Так любить жену может далеко не каждый муж. Я знаю, у меня их 302. А сколько у твоей?
— Рептилия, посмотри на меня и на себя. Мы теплокровные млекопитающие. Не надо особенности своей расы возносить в абсолют. Мы живём парами. Как лебеди.
— Лебеди, это такие райские птицы?
— Хочешь назад к своим мужьям?
— Да. Не меньше, чем ты хочешь свою вернуть.
— Я хочу не только Тару вернуть, но и прекратить это безобразие в принципе. Мне известно лично уже четыре случая появления здесь бордовых эгорий в чужих им телах.
— Это недопустимо. Бежняжки. Кто они?
— Двое мужчин были убиты из за недопонимания. Один в теле собаки, второй в теле гоблина. Одна женщина — пятая дочь прекрасной Есиф, фермерша, что разводит тушканов. Сейчас в теле насекомого. Боюсь потеряна для рептилий, потому что у неё очень красивый муж — глава моего научного отдела. И вот ты, Линог.
— Наипрекраснейшая Линог.
Поправила меня бордовая эгория.
— Да кто бы сомневался. Я разговариваю с тобой только потому, что надеюсь вернуть Тару.
— Ну что же. У нас общие интересы, кот.
— Меня зовут Ра, и я лидер новорожденной расы.
— Ого. А я глава бункера крови. Я владею всем тапосом!
— Фермерша сказала, что её укусил мёртвый песок. И она думает, что сейчас в мире мёртвых. А ты?
— Очень интересная версия. Как с ней поговорить?
— Мой научный отдел как раз занимается проблемой. Пошли. Познакомлю.
Так тоскливо было видеть идущую рядом Тару, такая пустота чёрная, как будто все лапы и хвост оторвали и в канаве тонешь.
Научный отдел встретил нас привычным отпором. Наипрекраснейшая Линог увидев насекомых ощерилась от омерзения. Точно так, как кяхт Виссарионыча в своё время. Хорошо, что сколопендрочки не могут читать эмоции, как коты.
Когда бордовые эгории познакомились, и Вис получил еще один источник информации, я забрался
Однако кот требовал сна, отключки. Я не могу потерять её навсегда. Я даже не успел узнать где она под нейропломбой. Хотел заснуть обнимая свою нявочку, а перед сном спросить, куда же они увели людей из замка. Но не успел.
Если я сейчас не отрублюсь, то потеряю разум. И все здесь потеряют разум вслед за мной. Я зарычал и проснулся у погасшего костра.
Человеческий детёныш доверчиво спал внутри колёсика из пушистого Ра. Девочка, я не плюшевая игрушка, а машина смерти. И я иду убивать.
Чёрная гвардия учуяла мой настрой. Кяхты были осёдланы в пол минуты. Вис еле успел всунуть лапки в свои ремешки на костяной лежанке. Будугав взревел, и мы пошли рысью.
— Мирон, следы!
Конечно же он понял. Убитые вчера огры пришли сюда вминая землю своими здоровенными лапами. Вот по этим следам и ускорился чёрный Мирон. Разведка не помешает.
Мёртвый песок их там кусает. А меня жрёт тоска и жажда боя. Вон даже Кабан приотстал на всякий случай. Не боись, своих рвать не стану. Но если в ближайшее время не разорву всех врагов на мелкие ошмётки — лопну.
Странный наблюдатель, что не имел запаха и не источал эмоций по прежнему был рядом. Сволочь.
Мы догнали остановившегося Мирона. Он показывал рукой куда-то в сторону. Что там? Там выдёргивал и раскидывал берёзы желтый огр. Какой-то маленький. Размером в половину синего гиганта, который вчера махался дубиной.
Наверное отстал и заблудился. Но ведь ты вырастешь, правда? Ааа-ррргх!
Я запрыгнул на него с Будугава и вонзил клинки под ключицу. И провернул, дорогой учитель Медиор, всё как вы учили. Десять ускорений, без каменной кожи обойдусь. Чучело ревело и отмахивалось руками, но куда там.
Я завалил его один и башку отделил один. Может еще отделить руки и ноги?
— Ра! Ра!
Это Кабан. Гвардия стояла и наблюдала за непотребством. Так. Спокойно, Ра. Ярость должна быть ледяной. Глубокой, холодной и беспощадно расчётливой.
От этой волны на котах шерсть встала дыбом, а кяхты попятились. Они увидели смерть. Её неизбежность и красоту.
— Мы убьём всех!
Мне ответил дружный рёв всадников и рептилий. А затем оглушительный рёв бегущих огров.
Их было много. И они были как синий, огромные. Некоторые и больше. Один, самый здоровый, даже в чём-то вроде шлема. Зачем шлем на непробиваемом черепе?
И дубины в руках. Предположение о том, что чем больше огр, тем он разумнее, подтверждается не самым приятным образом. Но не этого ли ты хотел, Ра? Именно этого! Где там стынет беспощадная расчётливость?